This is Trieste
Портовый город Триест находится сбоку Апеннинского полуострова: небольшая щепка земли, окруженная с востока Словенией, а с запада - тем самым "сапогом".
Из-за Адриатического побережья и ценного со стратегической точки зрения порта тот был объектом желания многих народов и империй на протяжении веков. Всю историю находясь на перекрестке между немецкой, латинской, славянской и австро-венгерской культурами, эта местность имела неопределенную идентичность. Здесь особый местный диалект – сближение итальянского, словенского, немецкого, сербского; этнический состав всегда отличался от любой другой итальянской провинции.
Триест – это "нигде", он не является частью одного объекта, местечко отделено от всех остальных вокруг него. В годы после Второй мировой у города будут две команды, играющие в двух дивизионах двух разных стран. Они использовались в качестве пешек в "Холодной войне", держащей их на расстоянии.
Триест – культурно и экономически богатое место, маленький и живописный город, когда-то бывший самым важным портом в огромной империи Габсбургов. На стыке XIX и XX веков Триест стал процветающим космополитическим центром и местом жительства для писателей и интеллектуалов, таких как Джойс и Фрейд. После прекращения Первой мировой войны Италия захватила Триест посредством Итальянского ирредентистского движения, направив туда этнических итальянцев, проживающих заграницей. Однако в Триесте по-прежнему проживает много словенцев, которые хотели собственной страны.
Все это было в период после Второй мировой, так как и силы союзников, и югославская армия Тито претендовали на провинцию и сам Триест; этнические разногласия выдвинулись на первый план, подогреваемые теми, кто боролся за регион. Итальянские националисты призывали к объединению с Италией, Тито требовал землю для Югославии, а словенцы, желавшие создать собственную страну, оставались в абсолютном меньшинстве. Враждебность между союзными войсками и Югославией накалилась, когда силы Тито устроили фойбскую резню итальянских граждан Триеста, а "союзники" были подавлены протестами итальянских националистов, призывающих к воссоединению с Италией.
В лучших традициях итальянской политики и Кальчо футболу суждено было стать ключевым элементом в пропаганде «Холодной войны» и политического положения. Триест оказался вдоль политических границ и вскоре расположился еще и вдоль спортивных линий.
Первоначальным клубом в Триесте была Понциана, основанная в портовой части города и во время Второй мировой была региональным клубом аматоров. Unione Spotiva Triestina образовалась в 1918 году и с 1929 года участвовала в Серии А, хоть и при ограниченных ресурсах. В 1946-м югославское правительство взяло Понциану в свою национальную лигу ради максимальной пропаганды. Предложенные югославским правительством зарплаты игрокам и штату Понцианы были значительно выше средней зарплаты итальянцев при низком уровне жизни в послевоенном мире, когда отсутствовали большие возможности. Клуб, пользующийся поддержкой рабочего класса и коммунистов, которые симпатизировали Тито, казался идеальным. Команду переименовали в Аматори, и она стала играть в первом югославском дивизионе, а финансирование клуба исходило из Белграда. Это был исторический случай раскола в мире футбола.
Начальная проблема эксперимента была в том, что Аматори не была особенно хорошей командой, потому что была составлена из игроков-аматоров Италии, а не Серии А, как Триестина в то время. В сильной югославской лиге они добились мало успеха, закончив первый сезон на 10-м месте. Из-за плохого выступления Белград увеличил финансирование клуба в надеждах на достижение успеха в следующем году. Хотя результаты и улучшились, но радостного все равно было мало – Аматори закончила второй сезон в югославском первом дивизионе лишь в двух очках от зоны вылета.
Пресса, конечно, по-разному освещала события. В итальянской - немного уделяли внимания югославской команде (кроме слов об "игроках-предателях"), тогда как югославские и словенские СМИ рассказывали о ней довольно подробно. В то же время итальянцы приветствовали Триестину как один из самых больших символов послевоенной силы Италии: Gazzetta Dello Sport писала о "паломниках спортивного идеала, несущих стремления нашей нации". Газета даже пошла дальше, издав специальный выпуск из Триеста, освещая выступления местных команд. Итальянский государственный гимн звучал перед каждой игрой Триестины, несмотря на то, что это не входило в обычай Серии А того времени. В первые годы после унизительного поражения фашисткой идеологии нужно было многое изменить в образе футбольной команды, которая во многом была воплощением итальянского национализма.
Однако у Триестины возникли схожие проблемы с Аматори. Сезон 1946/47 она закончила с 25-ю поражениями на последнем месте, выдав серию из 11-ти неудач подряд. Команда обязана была оказаться в низшем дивизионе, но вмешалась итальянская федерация, постановив, что Триестина должна сохранить свое место в Серии А "за ее спортивные заслуги". Чемпионат расширили до 21-й команды, а другие вылетевшие в том сезоне не стали протестовать.
Финансирование из Рима было увеличено ради обеспечения приемлемых результатов на следующий раз. Часть средств даже использовалась на приобретение одного из "предателей" из Понцианы.
Результаты следующего года выдались чудесными: Триестина во главе с революционным Нерео Рокко закончила сезон на втором месте, пропустив вперед лишь Торино. Но это и была самая высокая вершина, которую клуб покорил. После восьмого места в двух сезонах подряд она покатилась вниз по лестнице итальянского футбола.
Эксперимент Аматори длился всего лишь три года, до изменения политической расстановки, после чего в Югославии остановили проект – Аматори вновь стала Понцианой и вернулась в итальянскую лигу.
Политическая ценность триестской пропаганды для правительства Италии значительно уменьшилась. В результате и Триестина в 1959 году опустилась в Серию Б, а к 1970-му году была вовсе обнаружена в Серии Д. Единственный плюс для немногих оставшихся болельщиков в том, что Серия Д в 1974-м подарила им триестское дерби. 20 тысяч болельщиков посетили первый с 1927-го года матч Триестина – Понциана, что было отличным результатом для игры такого низкого уровня. Он показал, что среди граждан Триеста продолжали существовать все те же различия.
Шрамы гражданской войны в пределах Триеста вновь дали о себе знать, когда Италия здесь встретилась со Словенией в товарищеском матче в 2002-м году. Там были и пиротехника, и выброшенные на поле вещи, а оба государственных гимна были засвистаны. Словенские болельщики вывесили баннер, который оглашал "XI отряд вернулся!", - так они тонко намекали на войска Тито, которые занимали город в течение 40 дней, убивая "фашистов" и "оппозиционеров".
Даже после десятилетий раны, полученные в годы после Второй мировой войны, не зажили, и Триесту напомнили о его шизофреническом прошлом. Исследователь итальянского футбола Джон Фут отмечает: "Возможно, нет такой страны в Европе, в которой политика и футбол смешивались настолько, как в Италии" и "нигде в Италии политика и спорт настолько тесно не переплетались, как в Триесте".
Эуан Бреннан, InBedWithMaradona
Из-за Адриатического побережья и ценного со стратегической точки зрения порта тот был объектом желания многих народов и империй на протяжении веков. Всю историю находясь на перекрестке между немецкой, латинской, славянской и австро-венгерской культурами, эта местность имела неопределенную идентичность. Здесь особый местный диалект – сближение итальянского, словенского, немецкого, сербского; этнический состав всегда отличался от любой другой итальянской провинции.
Триест – это "нигде", он не является частью одного объекта, местечко отделено от всех остальных вокруг него. В годы после Второй мировой у города будут две команды, играющие в двух дивизионах двух разных стран. Они использовались в качестве пешек в "Холодной войне", держащей их на расстоянии.
Триест – культурно и экономически богатое место, маленький и живописный город, когда-то бывший самым важным портом в огромной империи Габсбургов. На стыке XIX и XX веков Триест стал процветающим космополитическим центром и местом жительства для писателей и интеллектуалов, таких как Джойс и Фрейд. После прекращения Первой мировой войны Италия захватила Триест посредством Итальянского ирредентистского движения, направив туда этнических итальянцев, проживающих заграницей. Однако в Триесте по-прежнему проживает много словенцев, которые хотели собственной страны.
Все это было в период после Второй мировой, так как и силы союзников, и югославская армия Тито претендовали на провинцию и сам Триест; этнические разногласия выдвинулись на первый план, подогреваемые теми, кто боролся за регион. Итальянские националисты призывали к объединению с Италией, Тито требовал землю для Югославии, а словенцы, желавшие создать собственную страну, оставались в абсолютном меньшинстве. Враждебность между союзными войсками и Югославией накалилась, когда силы Тито устроили фойбскую резню итальянских граждан Триеста, а "союзники" были подавлены протестами итальянских националистов, призывающих к воссоединению с Италией.
В лучших традициях итальянской политики и Кальчо футболу суждено было стать ключевым элементом в пропаганде «Холодной войны» и политического положения. Триест оказался вдоль политических границ и вскоре расположился еще и вдоль спортивных линий.
Первоначальным клубом в Триесте была Понциана, основанная в портовой части города и во время Второй мировой была региональным клубом аматоров. Unione Spotiva Triestina образовалась в 1918 году и с 1929 года участвовала в Серии А, хоть и при ограниченных ресурсах. В 1946-м югославское правительство взяло Понциану в свою национальную лигу ради максимальной пропаганды. Предложенные югославским правительством зарплаты игрокам и штату Понцианы были значительно выше средней зарплаты итальянцев при низком уровне жизни в послевоенном мире, когда отсутствовали большие возможности. Клуб, пользующийся поддержкой рабочего класса и коммунистов, которые симпатизировали Тито, казался идеальным. Команду переименовали в Аматори, и она стала играть в первом югославском дивизионе, а финансирование клуба исходило из Белграда. Это был исторический случай раскола в мире футбола.
Начальная проблема эксперимента была в том, что Аматори не была особенно хорошей командой, потому что была составлена из игроков-аматоров Италии, а не Серии А, как Триестина в то время. В сильной югославской лиге они добились мало успеха, закончив первый сезон на 10-м месте. Из-за плохого выступления Белград увеличил финансирование клуба в надеждах на достижение успеха в следующем году. Хотя результаты и улучшились, но радостного все равно было мало – Аматори закончила второй сезон в югославском первом дивизионе лишь в двух очках от зоны вылета.
Пресса, конечно, по-разному освещала события. В итальянской - немного уделяли внимания югославской команде (кроме слов об "игроках-предателях"), тогда как югославские и словенские СМИ рассказывали о ней довольно подробно. В то же время итальянцы приветствовали Триестину как один из самых больших символов послевоенной силы Италии: Gazzetta Dello Sport писала о "паломниках спортивного идеала, несущих стремления нашей нации". Газета даже пошла дальше, издав специальный выпуск из Триеста, освещая выступления местных команд. Итальянский государственный гимн звучал перед каждой игрой Триестины, несмотря на то, что это не входило в обычай Серии А того времени. В первые годы после унизительного поражения фашисткой идеологии нужно было многое изменить в образе футбольной команды, которая во многом была воплощением итальянского национализма.
Однако у Триестины возникли схожие проблемы с Аматори. Сезон 1946/47 она закончила с 25-ю поражениями на последнем месте, выдав серию из 11-ти неудач подряд. Команда обязана была оказаться в низшем дивизионе, но вмешалась итальянская федерация, постановив, что Триестина должна сохранить свое место в Серии А "за ее спортивные заслуги". Чемпионат расширили до 21-й команды, а другие вылетевшие в том сезоне не стали протестовать.
Финансирование из Рима было увеличено ради обеспечения приемлемых результатов на следующий раз. Часть средств даже использовалась на приобретение одного из "предателей" из Понцианы.
Результаты следующего года выдались чудесными: Триестина во главе с революционным Нерео Рокко закончила сезон на втором месте, пропустив вперед лишь Торино. Но это и была самая высокая вершина, которую клуб покорил. После восьмого места в двух сезонах подряд она покатилась вниз по лестнице итальянского футбола.
Эксперимент Аматори длился всего лишь три года, до изменения политической расстановки, после чего в Югославии остановили проект – Аматори вновь стала Понцианой и вернулась в итальянскую лигу.
Политическая ценность триестской пропаганды для правительства Италии значительно уменьшилась. В результате и Триестина в 1959 году опустилась в Серию Б, а к 1970-му году была вовсе обнаружена в Серии Д. Единственный плюс для немногих оставшихся болельщиков в том, что Серия Д в 1974-м подарила им триестское дерби. 20 тысяч болельщиков посетили первый с 1927-го года матч Триестина – Понциана, что было отличным результатом для игры такого низкого уровня. Он показал, что среди граждан Триеста продолжали существовать все те же различия.
Шрамы гражданской войны в пределах Триеста вновь дали о себе знать, когда Италия здесь встретилась со Словенией в товарищеском матче в 2002-м году. Там были и пиротехника, и выброшенные на поле вещи, а оба государственных гимна были засвистаны. Словенские болельщики вывесили баннер, который оглашал "XI отряд вернулся!", - так они тонко намекали на войска Тито, которые занимали город в течение 40 дней, убивая "фашистов" и "оппозиционеров".
Даже после десятилетий раны, полученные в годы после Второй мировой войны, не зажили, и Триесту напомнили о его шизофреническом прошлом. Исследователь итальянского футбола Джон Фут отмечает: "Возможно, нет такой страны в Европе, в которой политика и футбол смешивались настолько, как в Италии" и "нигде в Италии политика и спорт настолько тесно не переплетались, как в Триесте".
Эуан Бреннан, InBedWithMaradona
