ЭКСКЛЮЗИВ. Юрий Павлов: "Я родился на Шулявке – на хоккейной"
2013 г., 22 августа, 17:35
Юрий Павлов – первый украинский хоккеист, сыгравший за киевское Динамо (с 1973 года – Сокол) в Высшей лиге. В далёком 1968 году он протоптал "тропинку", по которой затем прошли украинские хоккейные чемпионы мира, олимпийские чемпионы, обладатели Кубков Стэнли и Гагарина… Общаясь с Юрием Александровичем, перед нами проносилась целая эпоха из жизни Киева. iSport.ua в 50-летний юбилей киевского Сокола (Динамо) взял интервью у Юрия Павлова - воспитанника футболиста игравшего в "Матче смерти", первого киевлянина в Динамо, первого украинца - капитана Динамо….
- В хоккейных кругах ходит мнение, что Юрий Павлов - киевский хоккейный "самородок". Ведь, до появления хоккейного Динамо в 1963 году, Киев считался не хоккейным городом. А тут, через пять лет после появления команды мастеров в столице Украины, первый коренной киевлянин заиграл в основном составе. Причём, многие отмечают ваше хорошее катание. Возможно, вы учились играть в хоккей в другом городе?
- Нет, я - воспитанник киевского хоккея. Вы знаете, если тот Киев сравнить с нынешним, то можно сказать, что он был трижды хоккейным. По всем заводам были команды: Большевик, Станкозавод, Красный Экскаватор, Дарница… Разные общества: Авангард, Динамо, Инфиз… До десяти команд играли на первенство города. Причём, не только взрослые, но и по всем возрастам. Да, все катки были не искусственные, а открытые. Часто играли в шесть утра или вечером. Бывало, стояла на катке вода, но это нас не останавливало.
- Болельщики приходили на такие матчи?
- Конечно, и часто помогали приводить в порядок хоккейную площадку: чистили лёд, к примеру.
- С какого вы района Киева? Где начинали играть в хоккей?
- Вырос я на Шулявке. В детстве играли в хоккей двор на двор сразу за Зоопарком, где были озёра. Мои два старших брата – Владимир и Вячеслав – с детства водили меня туда играть в хоккей. Играли все возраста вместе. Зиму ждали, и едва появлялся лёд, мы уже с самодельными клюшками шли туда. Вот там меня и заметил Ногечевский Николай Иванович. Отозвал меня в сторону и говорит: "Давай, приходи на тренировку".
Начал заниматься хоккеем на стадионе Старт, в обществе Авангард. Первый мой тренер - Балакин Владимир Николаевич. Он, кстати, играл в знаменитом футбольном "Матче смерти" во время Великой отечественной войны. Но, перед приходом на Старт, я попросил тренера, чтобы со мной пришли и два моих товарища. Так и играли втроём.
С 11 лет играл за детскую команду Авангарда и оставался заниматься в юношеской команде. В 14 лет уже тренировался в юношеской и взрослой. Льда и спаррингов было достаточно. Потом создалось хоккейное Динамо. В положении соревнований было условие – иметь юношескую и молодёжные команды. Динамовцы под эгидой сборной Киева собрали лучших юных хоккеистов, и так я перешёл в Динамо.
- Владимир Николаевич рассказывал про "Матч смерти"?
- Нет. Никогда.
- Как ещё повлияло на хоккейный Киев появление в городе команды мастеров?
- Это был совершенно другой уровень. Мы пацанами ходили не только на матчи, но и на тренировки. Смотрели, учились. У детей появился реальный стимул заиграть на самом высоком уровне. В Киеве, да во всей Украине, был настоящий хоккейный бум. Приезжаешь за два часа до игры к Дворцу Спорта, а тут уже настоящий "муравейник" - народища море.
- Певец Гарик Кричевский поёт в знаменитой песне "Я родился на Шулявке, на блатной". Часто переносили уличные драки, популярные в то время, на хоккейные площадки?
- Драки в Киеве были популярны район на район, а мы играли двор на двор. Но, конечно, хоккей нас закалял, и у нас меньше времени оставалось на всякие глупости. Ведь надо было не просто прийти и играть, а как минимум найти подходящую ветку с крюком на дереве и сделать из неё клюшку, наточить коньки, сделать щитки и т.д.
- До двадцати лет играл на позиции нападающего, но на одной игре кто-то из защитников получил травму, и меня перевели в оборону. Очень сложно было перестроиться, делал много ошибок. Но если для команды надо, значит надо. Но меня всегда из-за этого тянуло вперёд: я много забивал, но, из-за того что я убегал вперёд, мы часто пропускали. Главный тренер Дмитрий Богинов кричал: "Куда ты бежишь?! Ты же защитник!". Но через год-два поймал нить игры, когда можно "нырять" вперёд. Любил силовую борьбу. Говорили, что был самоотверженный, под шайбу ложился, но это работа защитника и никакой моей заслуги тут нет.
- Как вы попали в команду мастеров киевского Динамо?
- Долго пробивался в состав. Три раза проходил с командой предсезонный сбор, но меня возвращали в молодёжную команду. Только с четвёртого раза закрепился в Динамо. Но от этого была и своя польза – я уже был свой в команде, знал чем "дышат" ребята, что за игрок играет слева и справа.
- Вы были единственным украинским хоккеистом в команде. Наверное, к вам сразу прицепилась кличка "Хохол"? Не чувствовали себя "белой вороной"?
- Нет. Такого и близко не было! Наоборот, старшие ребята помогали, подсказывали. Через год даже выбрали капитаном команды.
- Как вы на это отреагировали?
- Обалдел! Ведь мне был всего 21 год, и уже капитан команды Высшей лиги. В Динамо тогда были москвичи, ленинградцы. Рябиченко, Мосягин, Репнев, ставший затем чемпионом мира в 1974 году, играя уже в Крыльях Советов. Игроки опытные, многое повидавшие в хоккее. Но выбрали неожиданно меня.
- Это понятно, ведь на украинском тогда вообще никто не говорил в команде. Смеялись, когда слова похожие были. "Перукарня - а что за заведение?" "Парикмахерская!" "Аааа… А мы думали пекарня! Хотели зайти, пирожков взять" (смеется). Газеты приносили и просили переводить с украинского языка на русский.
- Болельщики знали, что вы первый киевлянин в команде? Как принимали, как реагировали?
- Знали, конечно! Речевок персональных не было, но более активно поддерживали, аплодисментов больше было. Все друзья ходили. Да вся Шулявка ходила! Раньше ведь не было бесплатных пригласительных билетов. К нам заходил администратор Дворца Спорта, и спрашивал у всех, сколько к кому человек придет. Я всегда просил ребят: "Пишите всех в списки, а кого не будет – я заберу". У большинства ведь не было в Киеве родных, не было много знакомых. В итоге я делал список. Например, Демину – три человека, Николаеву – два, кому-то еще – четыре. И так всей команде. Я выносил своим ребятам, говорил по каким фамилиям они идут. Человек двадцать-тридцать проходили (улыбается).
- А учителя из вашей школы не просили?
- Нет, я ведь восемь классов закончил в 102 школе и работал с 15-ти лет токарем сначала, а потом резьбошлифовщиком на заводе Петровского на Шулявке, продолжая играть и тренироваться. Как только на соревнования надо было уезжать, Динамо писало письмо: "Просим отпустить с работы с сохранением оклада". Дошло до того, что меня вызывал директор завода: "Ты давай определись – или хоккей, или работа. Если посмотреть, сколько ты ездишь – так зачем ты нам нужен!". Вот так четыре года я проработал до армии.
- Вы в Армии тоже служили?
- Да, Динамо вызвало, месяц я служил, прошел курс молодого бойца, учебку. Служил здесь, на Печерске, на Круглой Башне.
- Наверное, знакомые часто предлагали после домашней игры Динамо выпить по рюмочке?
- Конечно! Сын Владимира Шербицкого (1972-1989 - первый секретарь ЦК КП Украины) Валерий почти после каждого матча накрывал "поляны". Пей – не хочу. Но мы понимали, что спорт и выпивка - вещи несовместимые.
- Сам Владимир Васильевич был частым гостем на хоккее?
- Да все ходили. Хоккей тогда в Киеве был очень популярен.
- На второй ваш сезон в команде вы стали капитаном, и в этом же сезоне 69/70 Динамо вылетело из Высшей лиги. Что послужило причиной этому?
- Прежде всего, омоложение. Уже не играли за Динамо целая группа хоккеистов: Ерёмин, Прокофьев, Юдин, Тузик… Ветераны закончили, команда слишком омолодилась. А ветераны всегда нужны – подсказать, обучить, показать. У молодых есть запал, но нет опыта, да и мастерство еще не то. Как говорится, "за одного битого двух не битых дают". Но с другой стороны - это правильно. Когда-то ведь омолаживать состав надо было. Можно сказать, что большинство ребят у нас уже доигрывали – кому под 30, кому за 30. Они приезжали в Киев поиграть два-три сезона и получить квартиру.
- Тогда ведь вообще раньше заканчивали с хоккеем?
- Да, если тебе 30 лет – на тебя смотрят, вроде тебе 90!
- Уровень первой лиги сильно отличался от Высшей?
- Очень сильно. Но болельщики ходили – появилось больше побед, а для болельщика это главное (улыбается).
- В Первой лиге вы пересекались с саратовским Кристаллом, где выступали будущие игроки Динамо и Сокола, затем тренеры – Богданов и Фадеев. Чем-то запомнились те матчи?
- Саратов всегда был боевой командой. Состав молодой, зарплата хорошая. Команда относилась к тюрьме, и никто не знал, сколько им давали в конверте, сколько они получали. Шептались только, что получали прилично, и премии хорошие были. В команде играли в основном москвичи: ЦСКовская школа, спартаковская, многие из молодежной сборной. И опытные ребята тоже были. Кристалл считался одним из лидеров и старожилов первой лиги.
- По составу мы были не готовы к Высшей лиге. Даже, если бы мы тогда пробились в вышку, то были бы обречены на вылет. Необходимо было укрепиться, чтобы с кем-то заходить. Ребята хорошие, но еще не были готовы к Высшей лиге, нужны были более мастеровитые и опытные игроки, за которыми можно было бы тянуться. А потом со временем Богданов стал тренером, они стали брать ребят с севера. Те попроще были, трудолюбивее. Москвичи в большинстве своем пижоны – поиграл где-то, приехал, ходит такой, вроде он делает одолжение, сейчас одной левой обыграю всех. Да какой там левой! Фамилии не играют, играет человек. Сбросил к себе требования – от тебя пшик остался. А эти ребята ничем не хуже москвичей, и со временем их стали приглашать и во вторую сборную СССР, и выше.
- Сезон 78/79 – первый после возвращения в Высшую лигу. За счет чего удалось выиграть ряд игр у ЦСКА, Спартака, Крыльев Советов и сохранить прописку в элите.
- За счет бешеной самоотдачи и желания, потому что по мастерству мы их не превосходили. Бывает, как упрешься – ни в какую не проиграть! Они же настраиваются, мол, да что там Киев, сейчас мы их "примем". А чувствуют сопротивления – уже тяжело перестроиться. Мы уперлись - на каждом метре не дать слабины, не проиграть ни единого единоборства. Такое в спорте часто бывает, когда порядок бьет класс. Настроился, выполняешь тренерские задания – можно обыграть сильного соперника. Выиграл один-два раза – уже уверенность в себе появляется.
- У вас были серьёзные травмы?
- Конечно, были. Ну, мелкие я не считаю. Нос, например, выбили - пальцами вправил и дальше играть. А вот сотрясение мозга было серьезное. Играли на Льдинке товарищеский матч с чехами. Так получилось, что пошла передача. Я повернулся принимать, не увидел соперника – и сразу получил в голову. Потерял сознание, очнулся уже в скорой помощи. Провалялся десять дней в больнице, потом реабилитацию проходил. А пас мне отдал Вовка Клопов, я потом еще шутил: "Спасибо тебе, Вова! На убийство отдал передачу – "пас в больницу" (смеется). И потом постоянно были проблемы с перелетами. Подьем-посадка и сразу голова болит.
- Как отразилось на команде переименования клуба в Сокол?
- Во-первых, повысилась зарплата, пошли премиальные. Начали собирать игроков, пошел другой настрой и тонус. Мы сколько раз говорили нашему руководству, что за победу над нами соперники получают премии, а мы за них ничего не получаем. С появлением Сокола система изменилась. Начинались премии с 15 рублей за победу. Я еще на собрании пошутил: "А если ничья, тогда семь пятьдесят?" (смеется). 15 рублей не серьезно, ведь соперники по полтиннику за нас получают – хотя бы 30-ку дали. Начали с 15, потом стало 30 и так далее.
- А вот, кстати, договорных матчей в союзной лиге тогда не было?
- Да были, конечно. Но эти игры сразу были видны невооруженным взглядом. А как их сложно играть! Рассказывали один смешной случай. Называть команды не буду – скажу только, что из Сибири. Приезжает команда на игру в другой город, а там сопернику нужны позарез три очка – ребята борются за выживание, тогда как гостям уже ничего не надо. Хозяева отдают им премии с двух игр взамен за три очка. Первый период заканчивается… а счет 5:0 в пользу гостей! Оказалось, парням никто ничего не сказал. В раздевалке к игрокам подошел тренер и говорит: "Ребят, надо проиграть!" "Как проиграть?! Счет 5:0 уже!" Ну, тот достает из бумажника деньги, показывает хоккеистам, мол, делите, как хотите, но надо "сливать". Но, как проиграть, если ведут 5:0?! Хозяева тоже в панике – деньги дали, а их "чешут"! Вышли то расслабленными на игру, не ожидали такого. Давайте мол, сделаем так – сегодня ничья, а завтра проиграем. Ну, сыграли они вничью, в итоге, а после игры администратор команды организовал собрание, устроив взбучку за слив: "Вы что, договорные играть вздумали?! Да сейчас приедем домой – я вам устрою! Да я в партию напишу! Я коммунист! Да вас разгонят к чертовой матери всех!" "Так, Федор Степанович, ваша доля тоже здесь…". "Да?! Ну, так другое дело! Что ж вы мне сразу-то не сказали! Тогда без вопросов!" (смеется)
- Почему все-таки решили завершить игровую карьеру, и как оказались в Днепродзержинске?
- Как я уже говорил, в 30 лет на хоккеиста тогда смотрели, как на девяностолетнего. Мне было уже 32 года. Пошел в Высшую школу тренеров. Там я учился с Юрием Ивановичем Морозовым, который предложил мне поработать в воскресенском Химике вторым тренером - машину через сезон обещали. Но я же с Украины и переезжать в Россию? Нет, я буду в Украине хоккей поднимать! Прохожу последнюю стажировку в Соколе, говорю Богданову, что меня в Химик сватают. На что он мне ответил: где захочешь, там и будешь работать. Выбрал Днепродзержинск. Там команда класса Б была. Это как сейчас первая лига России. Приехал на разведку, вызвал меня к себе директор местного завода. Я отметил, что нужно команде, мне сказали, что все будет, проблем нет. "Что вам лично надо?" - "Мне ничего не надо, команду обеспечьте", "Ну как, к нам, сколько ни приезжали тренера, всегда ставили вопрос, что им необходимо". "Я ничего не ставлю, квартиру мне и машину не надо – номера в гостинице будет достаточно. А там поживем - посмотрим". На том и остановились. Уехал я назад в Киев, приезжаю через некоторое время уже работать, а там многого нет из того, что я просил. Опять встретились с начальством, а они мне "Нет, вы такого не говорили". "Да вы что, ребят, мне что, с диктофоном приходить надо? У меня вот в блокноте черным по белому написано, что нужно было". А там чисто спортивные моменты были всего-то. Сборы провести одни и вторые. Сначала на юге, потом на лед выехать. Вот такого плана, чисто спортивные моменты для команды. В ответ услышал: "Нам результаты никакие не надо. Нам чисто, чтобы команда была".
- Читал, что вы в этой команде хотели собрать молодых и перспективных украинских ребят?
- Да, я тогда собрал состав из молодежной команды Льдинки 61-го года группы Дьякова Эдуарда Васильевича – был у нас такой тренер. У него были хорошие ребята, но была проблема – они учились в институте. Я пошел на уступки. Они в обязательном порядке должны были тренироваться здесь, а приезжать на игры. Когда мы ехали на выезд – всегда летели через Москву, и они к нам в Москве присоединялись, ехали играли, а потом на обратном пути вновь в Москве уезжали от нас в Киев. Конечно, это было не хорошо, ведь они с нами не всегда тренировались.
- Днепродзержинск – родина в то время генсека Леонида Ильича Брежнева, который был большим поклонником хоккея. Он был всемогущ на просторах Советского Союза. Его имя «всплывало» возле вашей команды?
- Нет. Ничего такого не было.
- Да, по разным причинам ребята не заиграли. Подавал большие надежды Лепеха, но он получил травму – ему чуть глаз не выбыли. Долго боролся за зрение, но и сейчас он на этот глаз плохо видит. Вообще, было много хороших ребят. Богданов несколько раз брал на сборы с командой мастеров целую группу 61-го года рождения. Работали они поменьше – немножко по другой программе, которая полегче. Но так и не пробились они в состав. Может, стоило больше доверять парням. А потом организовался Красный Экскаватор, его возглавил Юдин, и все ребята перешли туда – кто заканчивал, а кто начинал. Заканчивали Свистухин, Сибирко, Никулин, Давыденко, Мартынов, Мосиенко, Голдобин. Они с хорошим опытом были, хотя уже и не тянули уровень Динамо. Но передавали свои знания молодым, помогали, подсказывали. И если парень с головой, если предан своему делу, любит хоккей и слушает советы старших - он заиграет. Я всегда своим пацанам говорю: "Ребят, достигните сначала чего-то в хоккее, а потом думайте, что вы с этого будете иметь. Если наоборот – ничего вы не добьетесь. Вы из себя еще ничего не представляете, а уже ищете, где побольше платят, и где ничего делать не надо. Неправильный путь выбираете". Нужно достичь уровня, чтобы не ты приходил в команду проситься: "Возьмите меня, посмотрите" - кому ты нужен такой? Надо чтобы тренер бегал за тобой!
- После вас кто был следующим киевлянином в составе Соколе?
- Давыденко Саша закрепил за собой место в составе. Мы вместе играли, а потом, когда я ушел, он был единственным киевлянином в составе. А потом подошла целая группа своих – Найда, Годынюк, Христич, Посметьев, Житник и другие. Школа хорошо работала.
- Вы тогда где работали?
- На Льдинке тренером. Тогда было две школы – Льдинка и Сокол.
- Не обидно было, что многих юных хоккеистов воспитывали на Льдинке, а потом они переходили в школу Сокол?
- Ну конечно немного обидно было, но это жизнь…
- Какие-то премии за воспитанников получали?
- Нет, ничего не было.
- Когда вы начали работать на Льдинке?
- в 79-м я закончил играть, когда мне было 32 года. Сразу пошел на Льдинку тренером – поработал полгода, а в сентябре я уже учился в Высшей школе тренеров в Москве – два года провел там. В Днепродзержинск поехал в 81-м, по-моему. Поработал сезон и вернулся в Киев работать в школе. С тех пор никуда больше не переходил.
- Кто из известных игроков прошел через ваши тренерские руки?
- Самым первым был Дима Христич. Мы тогда с Николаевым тренировали на половине площадки. У него была группа ребят на год старше. Христич легко все улавливал, перерос своих сверстников. Нужно было переводить его в старшую группу – там все быстрее, парень будет расти, тянуться за ребятами. Отдельно с ним заниматься я не мог – у меня ведь группа ребят. Говорю Николаеву: "Парень хороший есть, возьми!" "Да какие проблемы, пусть переезжает на мою сторону площадки и все" (улыбается). Перевели Диму в спецкласс, но ведь нужно было на год вперед и по школе продвинуть. Дали ему учебники, литературу на лето, учителя сказали, что помогут. Он подготовился, сдал экзамены, и его перевели в спецкласс. Знаете, как говорят, если человек талантлив – он талантлив во всем. Христич всегда был серьезный парень, культурный. Все обычно орут, кричат, а он сядет тихонько - его не слышно и не видно.
Срюбко Андрюха занимался у меня. С ним курьезный случай произошел. У меня 76-й год занимался, а он 75-го. Но 75-й год он не тянул. Папа перевел его ко мне. Прошел год, собрались мы играть на Украину, и нужны были документы, чтобы его заявить. Папа подходит: "Так, мы 75-го…". А потом уже Давыденко взял его к себе. Что я бы отметил у Срюбко: он многое не умел, но старание было сумасшедшее. Весь в поту, с него льется, старается, прет, бьется. Стало понятно, что из него что-то будет. Труд никогда не пропадает. Пусть ты не будешь Кросби, но ты будешь хорошим хоккеистом среднего уровня. Всегда говорю: "Ребята, старайтесь!". Не для тренера, не для папы с мамой, а для себя. Это ваше богатство. Если вы что-то недоделали, не добежали, срезали два метра, вы не меня обманули – вы себя обманули. Потом это все сказывается. А потом заканчивают, приходят и говорят: "Да, дураки мы были, что не слушали вас". Сейчас им по 30-ть лет, приходят играть в ночную лигу. Говорю, а слушали бы тогда меня, выполняли бы домашние задания - было бы все по-другому. "Вы в школе домашние задания делаете?" "Делаем!" А мы им задаем – игнорируют. Есть специальный комплекс для хоккеиста – руки, ноги, пресс, спина. Занимает это 40 минут в день, но если это делать – польза будет огромная! Через полгода-год совершенно другие мужики будете, силенки появятся.
Как-то прошло время, собрал ребят в раздевалке, попросил их посчитать между собой, сколько ребят делают дома упражнения, и вышел с раздевалки. Мне не нужны фамилии, просто знать для себя, сколько реально работают над собой. Захожу, спрашиваю, а делают всего три человека из двадцати… Потому что сейчас эти компьютеры, игры, они ходят с этими телефонами везде. Ему на игру через 15 минут выходить, а он сидит в раздевалке по телефону с кем-то говорит! Нужно готовить мозг, организм, жить игрой, а они этим не живут. Да и физически ребята двадцать лет назад были крепче. И менталитет поменялся. Сейчас во главу угла ставят вопрос: "Что мы будем с этого иметь?", а не "Что я должен отдать, чтобы иметь?". Они хотят отдать минимум, а взять максимум. Не все, но большинство. Да и не те люди попадают в хоккей. Хоккей – дорогой вид спорта. Форма, клюшки, коньки – простому смертному это не доступно. Играть должны сорвиголовы, которым это нужно, для которого это шанс пробиться выше. А сейчас что? Папа мне диплом купит, папа купит институт, папа мне машину купит – им все легко дается, они не живут хоккеем. Да и из-за нехватки хоккейных площадок занимаются на льду всего четыре часа в неделю, в то время как мы в своём детстве играли по четыре-шесть часов в день!
- Тяжелее всего приходилось играть против Харламова. Мне Богинов сразу сказал: "Откатывайся и больше ничего не делай". Рискнешь забрать у него шайбу – окажешься на трибуне, а он на другой стороне площадки уже. Вот так я перед ним и пластался, откатывался. А на тренировках у нас Бабашов носился, как бешеный (улыбается). Чтобы его поймать – за ним бегать нужно столько же. Но он же в пас не играл, так я старался поближе с ним быть. Сразу засадить ему, а он всегда жаловался, мол, что ты меня лупишь! "Вова, я учу тебя в пас играть" (улыбается). Мы же его постоянно просили в пас играть, покрикивали на него. Зато наш тренер Егоров Владимир Кузьмич, говорил: "Да пусть таскает! Пока у него шайба – нам не забьют!" (смеется).
- Символическая сборная Сокола и Динамо за все время, на ваш взгляд?
- В воротах Шундров, конечно же. Сзади Ширяев и, наверное, Горбушин. Впереди, Демин, Куликов… Да много нападающих: Исламов, Синьков, Христич…. Тяжело так сразу сказать. Все ребята хороши были.
- Риторический вопрос, но все же, чего на ваш взгляд не хватает сегодняшнему хоккею в Киеве?
- Не хватает внимания сверху. Льда не хватает. На весь Киев один нормальный каток на Шалетт. Катки нужны, внимание, соревнования, а пацаны есть, пацаны пойдут! Что же мы играем? Четыре команды не может собрать на первенство Украины! Так и возраст спаренный ведь из двух годов рождения. Нужно десять команд минимум, и не спаренных, а год в год по возрасту. Тогда и рост будет. Чем больше людей участвует в соревнованиях, тем больше шансов, что кто-то откроется, заиграет.
В интервью использованы фото из личного архива Юрия Александровича Павлова.
- В хоккейных кругах ходит мнение, что Юрий Павлов - киевский хоккейный "самородок". Ведь, до появления хоккейного Динамо в 1963 году, Киев считался не хоккейным городом. А тут, через пять лет после появления команды мастеров в столице Украины, первый коренной киевлянин заиграл в основном составе. Причём, многие отмечают ваше хорошее катание. Возможно, вы учились играть в хоккей в другом городе?
- Нет, я - воспитанник киевского хоккея. Вы знаете, если тот Киев сравнить с нынешним, то можно сказать, что он был трижды хоккейным. По всем заводам были команды: Большевик, Станкозавод, Красный Экскаватор, Дарница… Разные общества: Авангард, Динамо, Инфиз… До десяти команд играли на первенство города. Причём, не только взрослые, но и по всем возрастам. Да, все катки были не искусственные, а открытые. Часто играли в шесть утра или вечером. Бывало, стояла на катке вода, но это нас не останавливало.
- Болельщики приходили на такие матчи?
- Конечно, и часто помогали приводить в порядок хоккейную площадку: чистили лёд, к примеру.
- С какого вы района Киева? Где начинали играть в хоккей?
- Вырос я на Шулявке. В детстве играли в хоккей двор на двор сразу за Зоопарком, где были озёра. Мои два старших брата – Владимир и Вячеслав – с детства водили меня туда играть в хоккей. Играли все возраста вместе. Зиму ждали, и едва появлялся лёд, мы уже с самодельными клюшками шли туда. Вот там меня и заметил Ногечевский Николай Иванович. Отозвал меня в сторону и говорит: "Давай, приходи на тренировку".
Начал заниматься хоккеем на стадионе Старт, в обществе Авангард. Первый мой тренер - Балакин Владимир Николаевич. Он, кстати, играл в знаменитом футбольном "Матче смерти" во время Великой отечественной войны. Но, перед приходом на Старт, я попросил тренера, чтобы со мной пришли и два моих товарища. Так и играли втроём.
С 11 лет играл за детскую команду Авангарда и оставался заниматься в юношеской команде. В 14 лет уже тренировался в юношеской и взрослой. Льда и спаррингов было достаточно. Потом создалось хоккейное Динамо. В положении соревнований было условие – иметь юношескую и молодёжные команды. Динамовцы под эгидой сборной Киева собрали лучших юных хоккеистов, и так я перешёл в Динамо.
- Владимир Николаевич рассказывал про "Матч смерти"?
- Нет. Никогда.
- Как ещё повлияло на хоккейный Киев появление в городе команды мастеров?
- Это был совершенно другой уровень. Мы пацанами ходили не только на матчи, но и на тренировки. Смотрели, учились. У детей появился реальный стимул заиграть на самом высоком уровне. В Киеве, да во всей Украине, был настоящий хоккейный бум. Приезжаешь за два часа до игры к Дворцу Спорта, а тут уже настоящий "муравейник" - народища море.
- Певец Гарик Кричевский поёт в знаменитой песне "Я родился на Шулявке, на блатной". Часто переносили уличные драки, популярные в то время, на хоккейные площадки?
- Драки в Киеве были популярны район на район, а мы играли двор на двор. Но, конечно, хоккей нас закалял, и у нас меньше времени оставалось на всякие глупости. Ведь надо было не просто прийти и играть, а как минимум найти подходящую ветку с крюком на дереве и сделать из неё клюшку, наточить коньки, сделать щитки и т.д.
Динамо Киев 1970 года:
1 ряд (сидят): Владимир Алёшин, Владимир Клопов, Василий Маливаник, Владимир Разин, Владимир Сильняев, Алексей Ковтенюк (лежит), Юрий Павлов, Евгений Кухарж, Василий Фадеев.
2 ряд: Виктор Мосягин (капитан), Александр Шоман, Анатолий Николаев, Владимир Мосин, Алексей Богинов, Дмитрий Пролыгин, Анатолий Рябиченко, Юрий Никишин, Владимир Ряпнёв.
- До двадцати лет играл на позиции нападающего, но на одной игре кто-то из защитников получил травму, и меня перевели в оборону. Очень сложно было перестроиться, делал много ошибок. Но если для команды надо, значит надо. Но меня всегда из-за этого тянуло вперёд: я много забивал, но, из-за того что я убегал вперёд, мы часто пропускали. Главный тренер Дмитрий Богинов кричал: "Куда ты бежишь?! Ты же защитник!". Но через год-два поймал нить игры, когда можно "нырять" вперёд. Любил силовую борьбу. Говорили, что был самоотверженный, под шайбу ложился, но это работа защитника и никакой моей заслуги тут нет.
- Как вы попали в команду мастеров киевского Динамо?
- Долго пробивался в состав. Три раза проходил с командой предсезонный сбор, но меня возвращали в молодёжную команду. Только с четвёртого раза закрепился в Динамо. Но от этого была и своя польза – я уже был свой в команде, знал чем "дышат" ребята, что за игрок играет слева и справа.
- Вы были единственным украинским хоккеистом в команде. Наверное, к вам сразу прицепилась кличка "Хохол"? Не чувствовали себя "белой вороной"?
- Нет. Такого и близко не было! Наоборот, старшие ребята помогали, подсказывали. Через год даже выбрали капитаном команды.
- Как вы на это отреагировали?
- Обалдел! Ведь мне был всего 21 год, и уже капитан команды Высшей лиги. В Динамо тогда были москвичи, ленинградцы. Рябиченко, Мосягин, Репнев, ставший затем чемпионом мира в 1974 году, играя уже в Крыльях Советов. Игроки опытные, многое повидавшие в хоккее. Но выбрали неожиданно меня.
Юрий Павлов (слева) с Владимиром Репнёвым, чемпионом мира 1974 года.
- Были ли какие-то комедийные эпизоды с россиянами в Киеве? Георгий Юдин рассказывал, например, что, когда объявляли что-то на украинском, игроки вообще не могли понять, о чем речь.- Это понятно, ведь на украинском тогда вообще никто не говорил в команде. Смеялись, когда слова похожие были. "Перукарня - а что за заведение?" "Парикмахерская!" "Аааа… А мы думали пекарня! Хотели зайти, пирожков взять" (смеется). Газеты приносили и просили переводить с украинского языка на русский.
- Болельщики знали, что вы первый киевлянин в команде? Как принимали, как реагировали?
- Знали, конечно! Речевок персональных не было, но более активно поддерживали, аплодисментов больше было. Все друзья ходили. Да вся Шулявка ходила! Раньше ведь не было бесплатных пригласительных билетов. К нам заходил администратор Дворца Спорта, и спрашивал у всех, сколько к кому человек придет. Я всегда просил ребят: "Пишите всех в списки, а кого не будет – я заберу". У большинства ведь не было в Киеве родных, не было много знакомых. В итоге я делал список. Например, Демину – три человека, Николаеву – два, кому-то еще – четыре. И так всей команде. Я выносил своим ребятам, говорил по каким фамилиям они идут. Человек двадцать-тридцать проходили (улыбается).
- А учителя из вашей школы не просили?
- Нет, я ведь восемь классов закончил в 102 школе и работал с 15-ти лет токарем сначала, а потом резьбошлифовщиком на заводе Петровского на Шулявке, продолжая играть и тренироваться. Как только на соревнования надо было уезжать, Динамо писало письмо: "Просим отпустить с работы с сохранением оклада". Дошло до того, что меня вызывал директор завода: "Ты давай определись – или хоккей, или работа. Если посмотреть, сколько ты ездишь – так зачем ты нам нужен!". Вот так четыре года я проработал до армии.
- Вы в Армии тоже служили?
- Да, Динамо вызвало, месяц я служил, прошел курс молодого бойца, учебку. Служил здесь, на Печерске, на Круглой Башне.
- Наверное, знакомые часто предлагали после домашней игры Динамо выпить по рюмочке?
- Конечно! Сын Владимира Шербицкого (1972-1989 - первый секретарь ЦК КП Украины) Валерий почти после каждого матча накрывал "поляны". Пей – не хочу. Но мы понимали, что спорт и выпивка - вещи несовместимые.
- Сам Владимир Васильевич был частым гостем на хоккее?
- Да все ходили. Хоккей тогда в Киеве был очень популярен.
- На второй ваш сезон в команде вы стали капитаном, и в этом же сезоне 69/70 Динамо вылетело из Высшей лиги. Что послужило причиной этому?
- Прежде всего, омоложение. Уже не играли за Динамо целая группа хоккеистов: Ерёмин, Прокофьев, Юдин, Тузик… Ветераны закончили, команда слишком омолодилась. А ветераны всегда нужны – подсказать, обучить, показать. У молодых есть запал, но нет опыта, да и мастерство еще не то. Как говорится, "за одного битого двух не битых дают". Но с другой стороны - это правильно. Когда-то ведь омолаживать состав надо было. Можно сказать, что большинство ребят у нас уже доигрывали – кому под 30, кому за 30. Они приезжали в Киев поиграть два-три сезона и получить квартиру.
- Тогда ведь вообще раньше заканчивали с хоккеем?
- Да, если тебе 30 лет – на тебя смотрят, вроде тебе 90!
- Уровень первой лиги сильно отличался от Высшей?
- Очень сильно. Но болельщики ходили – появилось больше побед, а для болельщика это главное (улыбается).
- В Первой лиге вы пересекались с саратовским Кристаллом, где выступали будущие игроки Динамо и Сокола, затем тренеры – Богданов и Фадеев. Чем-то запомнились те матчи?
- Саратов всегда был боевой командой. Состав молодой, зарплата хорошая. Команда относилась к тюрьме, и никто не знал, сколько им давали в конверте, сколько они получали. Шептались только, что получали прилично, и премии хорошие были. В команде играли в основном москвичи: ЦСКовская школа, спартаковская, многие из молодежной сборной. И опытные ребята тоже были. Кристалл считался одним из лидеров и старожилов первой лиги.
Сокол 1974 год.
1 ряд (сидят, слева на право): Олег Исламов, Василий Фадеев, Николай Кульков, Владимир Клопов, Алексей Ковтенюк, Владимир Бабашов, Александр Давыденко.
2 ряд (стоят): Валентин Уткин, Владимир Алёшин, Юрий Павлов, Александр Сеуканд, Анатолий Николаев, главный тренер Владимир Кузьмич Егоров, Владимир Городецкий, Анатолий Богданов, Владимир Быстров, Юрий Крылов, Александр Сильнягин, Борис Иванов, доктор команды Анатолий.
- По составу мы были не готовы к Высшей лиге. Даже, если бы мы тогда пробились в вышку, то были бы обречены на вылет. Необходимо было укрепиться, чтобы с кем-то заходить. Ребята хорошие, но еще не были готовы к Высшей лиге, нужны были более мастеровитые и опытные игроки, за которыми можно было бы тянуться. А потом со временем Богданов стал тренером, они стали брать ребят с севера. Те попроще были, трудолюбивее. Москвичи в большинстве своем пижоны – поиграл где-то, приехал, ходит такой, вроде он делает одолжение, сейчас одной левой обыграю всех. Да какой там левой! Фамилии не играют, играет человек. Сбросил к себе требования – от тебя пшик остался. А эти ребята ничем не хуже москвичей, и со временем их стали приглашать и во вторую сборную СССР, и выше.
- Сезон 78/79 – первый после возвращения в Высшую лигу. За счет чего удалось выиграть ряд игр у ЦСКА, Спартака, Крыльев Советов и сохранить прописку в элите.
- За счет бешеной самоотдачи и желания, потому что по мастерству мы их не превосходили. Бывает, как упрешься – ни в какую не проиграть! Они же настраиваются, мол, да что там Киев, сейчас мы их "примем". А чувствуют сопротивления – уже тяжело перестроиться. Мы уперлись - на каждом метре не дать слабины, не проиграть ни единого единоборства. Такое в спорте часто бывает, когда порядок бьет класс. Настроился, выполняешь тренерские задания – можно обыграть сильного соперника. Выиграл один-два раза – уже уверенность в себе появляется.
- У вас были серьёзные травмы?
- Конечно, были. Ну, мелкие я не считаю. Нос, например, выбили - пальцами вправил и дальше играть. А вот сотрясение мозга было серьезное. Играли на Льдинке товарищеский матч с чехами. Так получилось, что пошла передача. Я повернулся принимать, не увидел соперника – и сразу получил в голову. Потерял сознание, очнулся уже в скорой помощи. Провалялся десять дней в больнице, потом реабилитацию проходил. А пас мне отдал Вовка Клопов, я потом еще шутил: "Спасибо тебе, Вова! На убийство отдал передачу – "пас в больницу" (смеется). И потом постоянно были проблемы с перелетами. Подьем-посадка и сразу голова болит.
- Как отразилось на команде переименования клуба в Сокол?
- Во-первых, повысилась зарплата, пошли премиальные. Начали собирать игроков, пошел другой настрой и тонус. Мы сколько раз говорили нашему руководству, что за победу над нами соперники получают премии, а мы за них ничего не получаем. С появлением Сокола система изменилась. Начинались премии с 15 рублей за победу. Я еще на собрании пошутил: "А если ничья, тогда семь пятьдесят?" (смеется). 15 рублей не серьезно, ведь соперники по полтиннику за нас получают – хотя бы 30-ку дали. Начали с 15, потом стало 30 и так далее.
- А вот, кстати, договорных матчей в союзной лиге тогда не было?
- Да были, конечно. Но эти игры сразу были видны невооруженным взглядом. А как их сложно играть! Рассказывали один смешной случай. Называть команды не буду – скажу только, что из Сибири. Приезжает команда на игру в другой город, а там сопернику нужны позарез три очка – ребята борются за выживание, тогда как гостям уже ничего не надо. Хозяева отдают им премии с двух игр взамен за три очка. Первый период заканчивается… а счет 5:0 в пользу гостей! Оказалось, парням никто ничего не сказал. В раздевалке к игрокам подошел тренер и говорит: "Ребят, надо проиграть!" "Как проиграть?! Счет 5:0 уже!" Ну, тот достает из бумажника деньги, показывает хоккеистам, мол, делите, как хотите, но надо "сливать". Но, как проиграть, если ведут 5:0?! Хозяева тоже в панике – деньги дали, а их "чешут"! Вышли то расслабленными на игру, не ожидали такого. Давайте мол, сделаем так – сегодня ничья, а завтра проиграем. Ну, сыграли они вничью, в итоге, а после игры администратор команды организовал собрание, устроив взбучку за слив: "Вы что, договорные играть вздумали?! Да сейчас приедем домой – я вам устрою! Да я в партию напишу! Я коммунист! Да вас разгонят к чертовой матери всех!" "Так, Федор Степанович, ваша доля тоже здесь…". "Да?! Ну, так другое дело! Что ж вы мне сразу-то не сказали! Тогда без вопросов!" (смеется)
- Почему все-таки решили завершить игровую карьеру, и как оказались в Днепродзержинске?
- Как я уже говорил, в 30 лет на хоккеиста тогда смотрели, как на девяностолетнего. Мне было уже 32 года. Пошел в Высшую школу тренеров. Там я учился с Юрием Ивановичем Морозовым, который предложил мне поработать в воскресенском Химике вторым тренером - машину через сезон обещали. Но я же с Украины и переезжать в Россию? Нет, я буду в Украине хоккей поднимать! Прохожу последнюю стажировку в Соколе, говорю Богданову, что меня в Химик сватают. На что он мне ответил: где захочешь, там и будешь работать. Выбрал Днепродзержинск. Там команда класса Б была. Это как сейчас первая лига России. Приехал на разведку, вызвал меня к себе директор местного завода. Я отметил, что нужно команде, мне сказали, что все будет, проблем нет. "Что вам лично надо?" - "Мне ничего не надо, команду обеспечьте", "Ну как, к нам, сколько ни приезжали тренера, всегда ставили вопрос, что им необходимо". "Я ничего не ставлю, квартиру мне и машину не надо – номера в гостинице будет достаточно. А там поживем - посмотрим". На том и остановились. Уехал я назад в Киев, приезжаю через некоторое время уже работать, а там многого нет из того, что я просил. Опять встретились с начальством, а они мне "Нет, вы такого не говорили". "Да вы что, ребят, мне что, с диктофоном приходить надо? У меня вот в блокноте черным по белому написано, что нужно было". А там чисто спортивные моменты были всего-то. Сборы провести одни и вторые. Сначала на юге, потом на лед выехать. Вот такого плана, чисто спортивные моменты для команды. В ответ услышал: "Нам результаты никакие не надо. Нам чисто, чтобы команда была".
- Читал, что вы в этой команде хотели собрать молодых и перспективных украинских ребят?
- Да, я тогда собрал состав из молодежной команды Льдинки 61-го года группы Дьякова Эдуарда Васильевича – был у нас такой тренер. У него были хорошие ребята, но была проблема – они учились в институте. Я пошел на уступки. Они в обязательном порядке должны были тренироваться здесь, а приезжать на игры. Когда мы ехали на выезд – всегда летели через Москву, и они к нам в Москве присоединялись, ехали играли, а потом на обратном пути вновь в Москве уезжали от нас в Киев. Конечно, это было не хорошо, ведь они с нами не всегда тренировались.
- Днепродзержинск – родина в то время генсека Леонида Ильича Брежнева, который был большим поклонником хоккея. Он был всемогущ на просторах Советского Союза. Его имя «всплывало» возле вашей команды?
- Нет. Ничего такого не было.
Капитан Динамо Киев Юрий Павлов перед игрой с командой из Финляндии (1971 год).
- Тогда в составе играли Баранов, Литвицкий, Пономарь, Никулин, Никуленко, но из них, как я понимаю, никто не заиграл в Динамо?- Да, по разным причинам ребята не заиграли. Подавал большие надежды Лепеха, но он получил травму – ему чуть глаз не выбыли. Долго боролся за зрение, но и сейчас он на этот глаз плохо видит. Вообще, было много хороших ребят. Богданов несколько раз брал на сборы с командой мастеров целую группу 61-го года рождения. Работали они поменьше – немножко по другой программе, которая полегче. Но так и не пробились они в состав. Может, стоило больше доверять парням. А потом организовался Красный Экскаватор, его возглавил Юдин, и все ребята перешли туда – кто заканчивал, а кто начинал. Заканчивали Свистухин, Сибирко, Никулин, Давыденко, Мартынов, Мосиенко, Голдобин. Они с хорошим опытом были, хотя уже и не тянули уровень Динамо. Но передавали свои знания молодым, помогали, подсказывали. И если парень с головой, если предан своему делу, любит хоккей и слушает советы старших - он заиграет. Я всегда своим пацанам говорю: "Ребят, достигните сначала чего-то в хоккее, а потом думайте, что вы с этого будете иметь. Если наоборот – ничего вы не добьетесь. Вы из себя еще ничего не представляете, а уже ищете, где побольше платят, и где ничего делать не надо. Неправильный путь выбираете". Нужно достичь уровня, чтобы не ты приходил в команду проситься: "Возьмите меня, посмотрите" - кому ты нужен такой? Надо чтобы тренер бегал за тобой!
- После вас кто был следующим киевлянином в составе Соколе?
- Давыденко Саша закрепил за собой место в составе. Мы вместе играли, а потом, когда я ушел, он был единственным киевлянином в составе. А потом подошла целая группа своих – Найда, Годынюк, Христич, Посметьев, Житник и другие. Школа хорошо работала.
- Вы тогда где работали?
- На Льдинке тренером. Тогда было две школы – Льдинка и Сокол.
- Не обидно было, что многих юных хоккеистов воспитывали на Льдинке, а потом они переходили в школу Сокол?
- Ну конечно немного обидно было, но это жизнь…
- Какие-то премии за воспитанников получали?
- Нет, ничего не было.
- Когда вы начали работать на Льдинке?
- в 79-м я закончил играть, когда мне было 32 года. Сразу пошел на Льдинку тренером – поработал полгода, а в сентябре я уже учился в Высшей школе тренеров в Москве – два года провел там. В Днепродзержинск поехал в 81-м, по-моему. Поработал сезон и вернулся в Киев работать в школе. С тех пор никуда больше не переходил.
- Кто из известных игроков прошел через ваши тренерские руки?
- Самым первым был Дима Христич. Мы тогда с Николаевым тренировали на половине площадки. У него была группа ребят на год старше. Христич легко все улавливал, перерос своих сверстников. Нужно было переводить его в старшую группу – там все быстрее, парень будет расти, тянуться за ребятами. Отдельно с ним заниматься я не мог – у меня ведь группа ребят. Говорю Николаеву: "Парень хороший есть, возьми!" "Да какие проблемы, пусть переезжает на мою сторону площадки и все" (улыбается). Перевели Диму в спецкласс, но ведь нужно было на год вперед и по школе продвинуть. Дали ему учебники, литературу на лето, учителя сказали, что помогут. Он подготовился, сдал экзамены, и его перевели в спецкласс. Знаете, как говорят, если человек талантлив – он талантлив во всем. Христич всегда был серьезный парень, культурный. Все обычно орут, кричат, а он сядет тихонько - его не слышно и не видно.
Срюбко Андрюха занимался у меня. С ним курьезный случай произошел. У меня 76-й год занимался, а он 75-го. Но 75-й год он не тянул. Папа перевел его ко мне. Прошел год, собрались мы играть на Украину, и нужны были документы, чтобы его заявить. Папа подходит: "Так, мы 75-го…". А потом уже Давыденко взял его к себе. Что я бы отметил у Срюбко: он многое не умел, но старание было сумасшедшее. Весь в поту, с него льется, старается, прет, бьется. Стало понятно, что из него что-то будет. Труд никогда не пропадает. Пусть ты не будешь Кросби, но ты будешь хорошим хоккеистом среднего уровня. Всегда говорю: "Ребята, старайтесь!". Не для тренера, не для папы с мамой, а для себя. Это ваше богатство. Если вы что-то недоделали, не добежали, срезали два метра, вы не меня обманули – вы себя обманули. Потом это все сказывается. А потом заканчивают, приходят и говорят: "Да, дураки мы были, что не слушали вас". Сейчас им по 30-ть лет, приходят играть в ночную лигу. Говорю, а слушали бы тогда меня, выполняли бы домашние задания - было бы все по-другому. "Вы в школе домашние задания делаете?" "Делаем!" А мы им задаем – игнорируют. Есть специальный комплекс для хоккеиста – руки, ноги, пресс, спина. Занимает это 40 минут в день, но если это делать – польза будет огромная! Через полгода-год совершенно другие мужики будете, силенки появятся.
Как-то прошло время, собрал ребят в раздевалке, попросил их посчитать между собой, сколько ребят делают дома упражнения, и вышел с раздевалки. Мне не нужны фамилии, просто знать для себя, сколько реально работают над собой. Захожу, спрашиваю, а делают всего три человека из двадцати… Потому что сейчас эти компьютеры, игры, они ходят с этими телефонами везде. Ему на игру через 15 минут выходить, а он сидит в раздевалке по телефону с кем-то говорит! Нужно готовить мозг, организм, жить игрой, а они этим не живут. Да и физически ребята двадцать лет назад были крепче. И менталитет поменялся. Сейчас во главу угла ставят вопрос: "Что мы будем с этого иметь?", а не "Что я должен отдать, чтобы иметь?". Они хотят отдать минимум, а взять максимум. Не все, но большинство. Да и не те люди попадают в хоккей. Хоккей – дорогой вид спорта. Форма, клюшки, коньки – простому смертному это не доступно. Играть должны сорвиголовы, которым это нужно, для которого это шанс пробиться выше. А сейчас что? Папа мне диплом купит, папа купит институт, папа мне машину купит – им все легко дается, они не живут хоккеем. Да и из-за нехватки хоккейных площадок занимаются на льду всего четыре часа в неделю, в то время как мы в своём детстве играли по четыре-шесть часов в день!
Сокол 1976 год:
1 ряд (сидят, слева на право): Валерий Голдобин, Владимир Андреев, Николай Свистухин, главный тренер Анатолий Васильевич Богданов, Юрий Павлов, Александр Сеуканд, Константин Гаврилов.
2 ряд: Виктор Мартынов, Вадим Сибирко, Александр Давиденко, Олег Исламов, Николай Ладынгин, Владимир Бабашов, Анатолий Дёмин, Сергей Бадешко, Анатолий Николаев.
3 ряд: доктор Иван Пузыревич, водитель Николай, Михаил Андрющенко, Сергей Нелюбин, Валерий Мосиенко, Владимир Клопов, Александр Власов, Анатолий Данько, Сергей Давыдов, доктор Владимир Леман.
- Тяжелее всего приходилось играть против Харламова. Мне Богинов сразу сказал: "Откатывайся и больше ничего не делай". Рискнешь забрать у него шайбу – окажешься на трибуне, а он на другой стороне площадки уже. Вот так я перед ним и пластался, откатывался. А на тренировках у нас Бабашов носился, как бешеный (улыбается). Чтобы его поймать – за ним бегать нужно столько же. Но он же в пас не играл, так я старался поближе с ним быть. Сразу засадить ему, а он всегда жаловался, мол, что ты меня лупишь! "Вова, я учу тебя в пас играть" (улыбается). Мы же его постоянно просили в пас играть, покрикивали на него. Зато наш тренер Егоров Владимир Кузьмич, говорил: "Да пусть таскает! Пока у него шайба – нам не забьют!" (смеется).
- Символическая сборная Сокола и Динамо за все время, на ваш взгляд?
- В воротах Шундров, конечно же. Сзади Ширяев и, наверное, Горбушин. Впереди, Демин, Куликов… Да много нападающих: Исламов, Синьков, Христич…. Тяжело так сразу сказать. Все ребята хороши были.
- Риторический вопрос, но все же, чего на ваш взгляд не хватает сегодняшнему хоккею в Киеве?
- Не хватает внимания сверху. Льда не хватает. На весь Киев один нормальный каток на Шалетт. Катки нужны, внимание, соревнования, а пацаны есть, пацаны пойдут! Что же мы играем? Четыре команды не может собрать на первенство Украины! Так и возраст спаренный ведь из двух годов рождения. Нужно десять команд минимум, и не спаренных, а год в год по возрасту. Тогда и рост будет. Чем больше людей участвует в соревнованиях, тем больше шансов, что кто-то откроется, заиграет.
В интервью использованы фото из личного архива Юрия Александровича Павлова.