Украинское двадцатилетие. Вячеслав Евстратенко
По завершению карьеры Вячеслав Евстратенко стал работать в административном корпусе киевского Будивельника. Дел постоянно невпроворот, потому и время для беседы с представителем iSport.ua удалось найти не сразу – пообщаться удалось едва ли не на бегу, по пути с одной деловой встречи на другую.
– Слава, вы занимались каким-либо видом спорта до того, как увлеклись баскетболом?
– Как и все мальчишки, в детстве гонял в футбол во дворе. В баскетбол меня привел мой старший брат, который в то время занимался в ДЮСШ-3 – я был тогда в третьем классе. Весной, в конце учебного года пришла к нам его тренер Евгения Борисовна и сообщила, что в нашей школе организовывается спортивный класс. И я начал тренироваться под руководством молодого тренера Вячеслава Анатольевича Крочака – сейчас он работает в спортинтернате, периодически приходит на игры Суперлиги. Вот с этого момента и можно начинать отсчет моей баскетбольной жизни. Как сейчас помню, утренняя тренировка начиналась утром, в 7:45, а занятия в школе – в 10:20. В нашей школе периодически организовывались соревнования, класс участвовал в городских и областных турнирах. Так и прошло мое школьное время. А по окончанию школы я
– Почему не в ИнФиз?
– Тогда в Институт Физкультуры было не пробиться – набор на тренеров по баскетболу был ограниченный, а желающих ребят моего года рождения хватало. С другой стороны, я тогда и не думал заниматься баскетболом профессионально. Вот я и выбрал КИСИ, тем более что мне легко давались точные науки. Начал учиться в институте и не даже не задумывался о карьере профессионального спортсмена.
– Тяжело было совмещать баскетбол и занятия в техническом ВУЗе?
– Нелегко. Кстати, как раз тогда была организована команда Маккаби, начавшая пробиваться в элиту с самых низов. Прошла отбор, попала в Первую лигу. На тренировки команды ходило едва ли не по тридцать человек. Кто-то из ребят играл, большинство просматривали. Я тренировался, потом заметил, что на меня внимания никто не обращает, и перестал ходить на тренировки. Подготовился к сессии, сдал экзамены. А потом, помню, как-то шел по Соломенке, и возле меня остановилась машина, оттуда выглянул Роман Рыжик и спросил: "Почему не ходишь на баскетбол? Хватит дурака валять, приходи". Я и пришел снова. Большая часть той большой компании уже отсеялась, а меня как раз стали подключать к играм за клуб. В 1993 году, аккурат после Нового года Маккаби было переименовано в Киев-Баскет, под каковым названием мы и вышли в Высшую лигу. Тогда еще существовал принцип ротации между лигами – победитель нашего чемпионата БИПА-Мода вышла в элиту напрямую, а мы должны были играть стыковые игры с Баскодом. Выиграли у одесситов обе встречи, в первой из которых я набрал шесть очков, ставших для меня памятными – все же помог своей команде выйти в первенство сильнейших. Вот после этого мне летом предложили подписать с клубом контракт на три года, что я и сделал. Вот тогда и начались времена совмещения учебы в институте с напряженными тренировками. Как мне это удавалось, я и сейчас не могу представить. Бывало, я ехал в институт, сидел одну полупару, потом спешил на утреннюю тренировку, затем возвращался, досиживал все, что мог. Днем закреплял материал, затем ехал на вечернюю тренировку и только после этого возвращался домой. Благо, до залов из КИСИ было ехать недалеко – мы сначала тренировались в ПедИнституте, а затем перебрались в Меридиан.
– Институт вы все же закончили?
– Конечно, я по диплому инженер строитель-технолог. Сейчас, можно сказать, работаю по специальности
– в киевском Будивельнике что-то строю (смеется).
– В Киев-Баскете вы играли под руководством легендарного Бориса Вдовиченко...
– Да, сильный был специалист. Ему помогал тогда и Борис Дербенцев. Затем главным тренером стал Андрей Подковыров. Ну, а в 1996 году я покинул клуб. Дело в том, что я получал слишком мало игрового времени. И понимал, что для того, чтобы развиваться как спортсмен, мне необходимо "сменить прописку". Да и клуб не горел желанием оставлять меня в своем составе. И я считаю, что сделал правильно.
– Что запомнилось из периода "Киев-Денди"?
– Многое – это же был мой первый профессиональный клуб. Первые выезды за границу, юношеский восторг
– вырвался из-за "железного занавеса". В то время я выходил на площадку не так часто, так что мог позволить себе поддаваться впечатлениям. Основная ответственность за результат ложилась на ребят постарше (улыбается). Команда была очень серьезная – Олег Рубан, Виктор Савченко, Евгений Мурзин, Виктор Грищенко, Андрей Подковыров... Это уже много позже я пресытился всеми этими поездками, а тогда... Во время официальных игр, правда, наблюдать за другими странами приходилось из окна автобуса, но если мы ехали на товарищеские турниры, то всегда находили время пойти прогуляться по незнакомому городу.
– Интересных игр было много. Например, запомнился выезд в Бельгию. Перед встречей в Дорне к нам в раздевалку зашел наш президент Михаил Бродский и доверительно сказал: "Ребята, я никогда вас не просил о таком, но сегодня, пожалуйста, сыграйте хорошо. Это нужно лично для меня". А вышло все наоборот – на первых же минутах Андрей Подковыров подвернул ногу, тренер тут же бросили в бой меня, даром, что опыта у меня было не так уж и много. В общем, мы проиграли с разницей больше чем пятьдесят очков (имеется ввиду встреча в Кубке Сапорты против бельгийского WATCO в декабре 1994 года, которую Денди-Баскет проиграл со счетом 107:53, – прим. А. М.), "сделали приятное" президенту.
– Нынче после таких поражений в клубах головы летят...
– Наверное, время тогда было другое, люди другие. Не помню, наказали ли нас за такой разгром, но настроение у нас самих было попросту паскудное.
– Затем был киевский ЦСКА...
– Еще нет. Перед этим я четыре месяца поиграл в белоцерковском Нефтехим-Авале. Тренировал команду Анатолий Юрченко (болельщикам двухсытячных этот специалист запомнился по работе с Сумыхимпромом, – прим. А. М.). Он меня и пригласил. К тому времени я как раз закончил институт, поэтому вполне мог покинуть славный город Киев. Тренер верил в меня, давал развиваться. Поддерживали и партнеры по команде – коллектив был дружный. И все закончилось тем, что в январе 1997 года Геннадий Чечуро пригласил меня в столичный ЦСКА, тренером которого тогда был Анатолий Николаев. У клуба появился новый спонсор – компания РИКО, возглавляемая Вадимом Рабиновичем. Таким образом, я вернулся в Киев и выступал за армейцев вплоть до 2000 года.
– И опять международные встречи, выезды?
– Мы преимущественно ездили на различного рода армейские соревнования, хотя были и еврокубки. А один сезон наш ЦСКА вообще выдал блистательным – это я о чемпионате 1999/00, когда мы стали бронзовыми призерами Суперлиги, а в Кубке Корача дошли до 1/8 финала, выиграв по пути у Урал-Грейта, Паневежиса и Анвила, дважды справившись в 1/16 финала с французским Нанси. Кстати, именно в этот сезон клуб остался без титульного спонсора и стал называться ЦСКА-УкрТатНафта – можно сказать, за спасибо играли.
– К тому времени вы уже не считались неопытным игроком...
– Знаете, мне очень запомнилась фраза, сказанная Олегом Рубаном. Когда я начал играть в ЦСКА, он как-то заметил: "Слава, теперь пришло твое время. Ты играй, а мы с Игорем Ватажком поможем тебе, чем сможем". Одеяло они на себя не тянули, уже понимали, где будет проще справиться молодежи. Ты полон сил? Вперед, мы подстрахуем. И они помогали. Например, что сейчас происходит в командах? Есть "маленький" игрок, которого душат прессингом. Он делает 10-15 ударов о пол только чтобы перейти на другую половину площадки, к этому моменту выдыхается, и атака захлебывается. С Рубаном было интереснее – Олег отбегал от кольца соперника метров на восемь, открывался, получал от меня мяч и ждал, пока я подбегу к нему и заберу мяч. Таким образом, я экономил силы, время, да и темп нашего нападения возрастал. И то правильно – зачем тратить силы для того, чтобы с таким трудом всего лишь перевести мяч через середину – у тебя его могут отобрать, ты можешь опустить голову и на время потерять контроль над ситуацией... Это я привел элементарный пример, а похожих "мелочей" было множество.
– Как же так получилось, что ЦСКА стал призером чемпионата только в тот сезон, когда у клуба не было нормального финансирования?
– У нас просто подобрался хороший состав – Харченко, Холопов, Полторацкий, Рубан, я, Черний, Кораблев, молодой Кобзистый, играл Молчанов, который посреди сезона перешел в российский Урал-Грейт. Список можно продолжать. Легионеров в ЦСКА, как в армейском клубе, никогда не бывало. А насчет отсутствия финансирования – что ж, выживали, как могли. У нас был армейский паек – гречка, мука, масло, камбала мороженная, консервы, яйца, сахар. За счет него мы в тот бронзовый сезон и выживали (улыбается). На выездах иногда жили в воинских частях – например, так было в Одессе. Если же были в гостинице – снимали двери с петель, клали на кровать, доставали продукты – у кого какие были. И так всей командой питались – экономили деньги.
– ЦСКА все же изначально являлся клубом, курируемым Министерством обороны...
– Для меня выступление в нем ассоциировалось только со спортом. В КИСИ была военная кафедра, поэтому институт я закончил в звании лейтенанта запаса. Когда я перешел в ЦСКА, я, считайте, попал в действующие войска, и за время выступления в этом клубе получил старшего лейтенанта. А когда покидал команду, в удостоверении офицера запаса появился штамп с определением "спортсмен". А за время игры за клуб даже повысился в звании на один ранг.
– В 1999 году был организован БК Киев, собиравшим под свои знамена наиболее перспективных игроков. Вас туда звали?
– Приглашение было, я даже чуть было не перешел в него. Но предпочел еще год поиграть в ЦСКА. Говорю же, состав подбирался сильный, а о том, что перед стартом сезона мы останемся без спонсора, никто и не подозревал. Начался сезон – и мы все "попали под раздачу", включая тренера Подковырова. Мы стали заложниками ситуации. Я подозреваю, что она и подкосила здоровье президента клуба Геннадия Чечуро, который умер сразу по окончанию сезона в июне 2000 года. Тем летом меня опять позвали в БК Киев, и я уже не раздумывал. Я вообще придерживаюсь принципа: "игрок нужен тогда, когда играет". Сезон 1999/00 я отыграл хорошо, стабильно, вот и получил повторное приглашение в клуб Александра Волкова. В ЦСКА я все равно оставаться уже не собирался – года без денег мне хватило за глаза. Да и большинство других игроков моего клуба разошлись кто куда. Тот сезон был пиком существования армейского клуба за время независимости Украины.
– В БК Киев вам пришлось играть сразу на три фронта – внутренний, еврокубки и NEBL. Да и спрос с команды был совсем другой. Адаптировались быстро?
– Тяжелым марафоном я это назвать не могу, да в то время мы и не задумывались о таких вещах. Для нас главное было – играть. Любому баскетболисту это интереснее, чем тренироваться, и я не исключение. Когда выходишь на площадку, получаешь за это не только деньги, но и удовольствие, то хочется играть и играть – и по тридцать, и по сорок минут за встречу. Да, устаешь, тяжело, но у тебя есть возможность для выхода эмоций, получения новых впечатлений. Это, наоборот, великолепно.
– Здесь же вы впервые в карьере стали играть бок о бок с легионерами из-за океана. Сложно было на первых порах?
– Тогда в командах играло максимум по два-три легионера, и большой погоды в моральном плане они не делали. Я, правда, не застал Кертиса МакКантса, потому не могу сказать, каково было с ним. Но обычно иностранцы, которые выступали в Суперлиге в те времена, были призваны помочь команде закрыть определенные позиции и не более. Как раз они приспосабливались к нашему быту, к нашим условиям. Конечно, руководства клубов создавали для них определенные условия, но для украинцев работать с иностранцами в одной команде было легко. За пределами зала мы с ними общались не очень много, но на тренировках работали единой командой, шутили в раздевалках. Это больше были проблемы для самого легионера, что он выступает в чужой стране, вертится в незнакомом обществе.
– В БК Киев вас выбрали капитаном команды. Когда это произошло?
– Сразу же после моего появления. Это было решение команды, каждый игрок имел право голоса. И как бы тайным голосованием меня выбрали капитаном. Почему – не знаю. Возможно, сыграл свою роль возраст – по-моему, на тот момент старше меня в команде был только Юра Шаповалов.
– После того, как в 2003 году БК Киев впервые не попал в финал Суперлиги, вы перешагнули следующий рубеж, покинув столицу, и уехали в Мариуполь. Легко ли вам было? И вообще, почему вы за время игровой карьеры ни разу не выезжали за пределы Украины?
– Что касается Азовмаша, то этот клуб предложил мне такие условия, которые мне не предложил БК Киев. А насчет отъезда за границу... Знаете, у нас тогда еще не была развита агентская школа. А иностранные скауты больше интересовались игроками передней линии, демонстрировавшими хорошую игру – Лохманчуком, Окунским, Яйло. Сказать, что я не хотел играть за границей, было бы лицемерием. Но у каждого игрока есть свой уровень. Будь я выше своего уровня, наверняка был бы замечен и с моим ростом, приглашен в европейские клубы. А самому что-то искать, в результате оказаться где-нибудь в Польше и зарабатывать те же деньги, которые можно иметь и дома, смысла не было.
– Впрочем, в Азовмаше у вас не было столько игрового времени, как раньше...
– Да, там я не играл столько, сколько в БК Киев. Но знал, что мне доверяют, если пускают в игру. С другой стороны, я переезжал в Мариуполь с определенной целью – стать чемпионом Украины. Все-таки с психологической точки зрения это тяжело – постоянно играть, но так и не выигрывать титул. Финальная серия с БК Киев в сезоне 2003/04 была достаточно напряженной, и я рад, что внес свою лепту в победу Азовмаша. И считаю, что свои золотые медали заслужил – впрочем, как и мои партнеры. А то, что противостоять пришлось своему недавнему клубу, стало очень хорошим раздражителем. Ту серию я играл с травмой колена, на уколах, но старался выложиться до последнего – как говорится, пан или пропал.
– После двух лет в Азовмаше вы сменили клуб на Черкасские Мавпы – дебютанта Суперлиги. Не слишком ли большая разница в уровне?
– Дело в том, что в Мариуполе меня все больше стало беспокоить колено, дававшее о себе знать еще со времен БК Киев. В столице я вроде бы его залечил, но чем дальше, тем оно о себе напоминало все чаще. Организм же не молодеет, изнашивается. Своего добавлял и график спортсмена – в то время я еще играл за национальную сборную. По сути, с 1995 года, с момента приглашения в молодежную, а затем национальную сборные Украины, у меня не было времени вплотную заниматься своим здоровьем. Выходило так – отыгрываешь клубный сезон, а во время поры отпусков, когда необходимо восстанавливать силы, едешь на сборы национальной дружины.
– Но ведь можно было бы схитрить, придумать оправдание, чтобы не ехать...
– Отказаться от такого приглашения было выше моих сил. Вообще, выступление за сборную – довольно щекотливая тема. С одной стороны, это престиж, возможность показать себя на международной арене. С другой – с нынешним развитием различных медиа-ресурсов и интернета, игроку не обязательно выступать в сборной, чтобы себя зарекомендовать. В принципе, рейтинг баскетболиста, имеющего в своем активе игры за национальную команду, растет, к нему другое отношение. Но обратная сторона медали в том, что человек весь год играет практически без отдыха, что впоследствии может сказаться и на его здоровье. Денег за это не платят, разве что скажут: "Спасибо! Ты хороший человек!". А что дальше? А если травма? Знаю пример с одним украинским баскетболистом, который в свое время выступал за рубежом. Приехал в сборную – подвернул ногу, вернулся в клуб – получил за это штраф. Это говорит об определенной незащищенности спортсмена. И страховка тоже не решает всех проблем. Ведь кроме оплаченной по ней операции, существует понятие периода реабилитации, а это забирает время. Конечно, теоретически можно отказаться от вызова, мотивируя это серьезными проблемами со здоровьем, но... Повторюсь, тема сборных – крайне щекотливая, и уместить ее в несколько строк просто не получится. Просто скажу свое мнение: в свете всех этих моментов главным стимулом для игрока, мотивацией выступления за сборную должны быть не деньги – хороший игрок может их легко заработать в своем клубе. Как ни пафосно это звучит, вопрос заключается в воспитании человека, в его патриотизме.
Все это я рассказал для того, чтобы подвести вас к тому, почему после выступления в составе Азовмаша я больше не стремился в клубы высокого уровня. У каждого игрока наступает момент, когда он понимает, что ему нужно уходить с авансцены. Начинаются рецидивы ранее игнорируемых болячек, уже остается не так много сил. Момент, кстати, не самый приятный. Умом понимаешь, как и что надо сделать в какой-то игровой
– Не сыграло ли тут роль то, что с президентом этого клуба Михаилом Бродским вы были знакомы еще по выступлению в Денди-Баскете?
– Сыграло (улыбается). Дело было так: нужно было произвести один платеж. Я как раз был на Печерске, направлялся в сберкассу и случайно встретил на улице Бродского. Поздоровались, поговорили о том, о сем. И вдруг Михаил Юрьевич мне говорит: "Переходи к нам в Черкасские Мавпы. Тут же и ударили по рукам.
– Потом был Будивельник...
– Этому предшествовала очень сложная ситуация. Если в Мавпы я переходил из стана вице-чемпиона Украины, то затем искал работу как бывший игрок команды среднего звена, в которой конец сезона я еще и преимущественно сидел на скамейке запасных. Это как раз было начало периода активного привлечения в украинские клубы легионеров. Если раньше даже резервные игроки национальной сборной Украины в своих клубах имели по 30-35 минут игрового времени, то теперь они сидели "на банке" еще и во внутреннем чемпионате. Мавпы меня привлекли тем, что в их составе иностранцев было немного. Но так было лишь поначалу – ближе к концу сезона легионеров набралось предостаточно.
Контракт с черкасским клубом у меня был заключен на один сезон, после которого его решили не продлевать. Поскольку я считал необходимым поддерживать физические кондиции, то, находясь в Киеве, попросился просто потренироваться с командой Будивельника. Потом совершенно неожиданно поступило предложение поиграть за этот клуб в чемпионате. Я очень благодарен Мурзину за то, что он в меня поверил. Позднее в клубе начались перемены, появился новый владелец, и руководство Будивельника стало понемногу меня подталкивать: "Слава, заканчивай бегать, начинай понемногу готовиться к работе в структуре клуба". Я, конечно, тянул с этим как мог, потому что, повторюсь, процесс завершения карьеры очень болезненный – в первую очередь, в психологическом плане. Но рано или поздно, каждый спортсмен к этому приходит. Я переговорил с президентом клуба Богданом Гулямовым и все-таки сделал этот шаг.
– Вы довольны тем, что остались работать в баскетбольной сфере?
– Да, очень доволен. И переход от игрока к другой жизни для меня прошел гладко, без стрессов и эксцессов. Знаю, обычно игроки стремятся начать тренерскую карьеру, но у меня пока этого желания не возникало.
– За время активной баскетбольной жизни у вас менялись кумиры?
– Когда я был ребенком, ходил на игры Строителя и вживую видел его игроков, для меня кумиром был каждый. Ближе к окончанию школы по телевидению стали показывать игры НБА – из всех представителей этой лиги мне больше всего нравился Ларри Берд. А за время профессиональной карьеры у меня как таковых кумиров не было – были просто очень интересные люди. Начало карьеры ассоциировалось с Андреем
– Что больше всего запомнилось из карьеры игрока?
– Финальная серия сезона-2003/04 Азовмаш-БК Киев, особенно последняя, чемпионская встреча. И то, как меня официально проводили "на покой" во время Матча Всех Звезд Суперлиги в 2008 году. Так, по-моему, никого больше в нашем баскетболе не чествовали.
– Можете охарактеризовать себя как игрока в двух словах?
– Вспомню слова Игорса Миглиниекса, в свое время тренировавшего БК Киев. Он как-то описывал положительные черты своих игроков: "Вот Андрей Лебедев – хорошо защищается, бежит, бросает. Станислав Балашов – блок-шоты, чувство защиты, хороший средний бросок. Эдмундс Валейко – точные пасы, контроль игры... Слава Евстратенко... А Слава просто сильный командный игрок". Наверное, этим определением и можно охарактеризовать мою манеру игры в бытность меня действующим игроком.
В материале использованы фото официального сайта и сайта болельщиков БК Будивельник, официального сайта БК Киев, а также фото Николая Яцишина для газеты "2000".