НБА. Вспомнить все. Герой улиц. Часть I

— Может просто сдашься?

— Только если тебя зовут Конни Хоукинс.

К достижением Хоука можно относиться по-разному: можно корить судьбу, НБА, тогдашнюю систему поиска талантов, его самого или тех двух мужчин, одержимых тотализатором. А есть вариант просто принять все как есть. Ясно, что случившееся с Конни вряд ли могло повториться сегодня, однако каждый момент рождения стритбольной легенды достоин внимания. Вся его история жизни сейчас, наверное, более важна немалых свершений Хоукинса как игрока. Кажется, единственный член Зала Славы, начиная с 50-х, не реализовавший и десятой части своего таланта, он провел годы профессионального становления в попытках очистить свое имя от скандала, о котором узнал от одногруппника. Без обязательного спортивного и общего образования, в тени звезд, которых был сильнее.

Хоукинс рос на улицах Бруклина, где и начал играть в баскетбол чуть ли не с пеленок. Игра значила для Конни намного больше, чем для всех остальных — он ею жил. Он всегда оставался на площадке, когда соперники сменялись один за другим, чем, по его воспоминаниям, здорово мешал местным сутенерам. Когда никого не было, будущий баскетболист, а тогда совсем еще ребенок, просто сам играл с мячом: "Это может показаться немного странным, но я не мог видеть мяч на полу — мне казалось он означает, что игра окончена. Тогда, помню, я бросал его о сетку и убегал домой до того как он остановится".

Конни не устает повторять, что очень дорожил отношениями с родными и только от чувства невозможности что-либо изменить пропадал на улицах. Отец Айзейя ушел из семьи, когда нашему герою было десять, а мать Дороти к тому времени почти полностью потеряла зрение. Живя на социальную помощь вместе с еще пятью братьями и сестрами, ему приходилось спать с одним из них в одной постели и носить вещи не по размеру. Это не было чем-то особенным — типичная многодетная афроамериканская семья 50-х, как принято было считать, тянувшая вниз экономику США.

Пошел в школу Конни только после рекомендаций социального работника, намного позже своих сверстников. Проходя обучение по специальному укороченному курсу, введенному во время войны, Хоукинс был откровенным двоечником наряду с обычными детьми. Он всячески игнорировался учителями, у которых не было никакой охоты работать с 12-летним парнем, не умеющим еще даже читать и писать. "Я смотрел на них, слушал, ничего не понимая из того, что они объясняли, и просто боялся что-то спросить. Я ненавидел ходить в школу, потому что там я был очередным черным болваном, которому, как все полагали, не до учебы. Когда ты однажды почувствуешь, как это, когда абсолютно всем на тебя наплевать, ты начинаешь работать еще больше". Слава главной баскетбольной легенды Большого Яблока добывалась отнюдь не одним талантом. Уже тогда мальчишка был известен немалому кругу лиц, ведь забивать сверху в 11 лет и делать это так непринужденно, что, многим не верилось даже после нескольких повторных попыток, сможет далеко не каждый. "Мне говорили, что если я и не нарушил законы гравитации, то просто еще научился им подчиняться. Для меня лично возможность исполнять данки просто существенно расширила мой арсенал в атаке, к чему я и стремился".

Сверхдлинные руки, забиравшие самые невероятные подборы и державшие противника на удобном расстоянии, пластика, совмещенная с прыжком и умением контролировать мяч, - все это делало из школьника будущего чемпиона. Наиболее ярко характеризуют превосходство Конни над остальными слова члена Зала Славы Билли Каннингема, которому пришлось встретится с ним в 16 лет на игре школьных команд: "Он обращается с мячом лучше любого защитника, при этом делая все, что только можно себе вообразить о баскетболе". Повышенное внимание к Хоуку вызывала одна его особенность — он никогда не проигрывал. Будь это полутренировка один на один с размытыми правилами или турниры вроде Холи-парка или школы Бенджамина Франклина, где выступали командами из трех человек, Конни всегда брал верх над соперниками. Говорили, что если вам на миг показалось, что вы можете обыграть этого парня, будьте уверенны — он просто решил поддаться. Хоукинс становился все более популярным и слухи о нем распространялись далеко за границы Нью-Йорка. В самом же городе жители рассказывали, что дети из черных кварталов могут не знать кто сейчас президент, но точно опишут вам подробную историю свершений какого-то Хоука. Именно с первой легендой Нью-Йорка сравнивали многих будущих звезд баскетбола: от несостоявшегося сверстника Эрла Мэниголта и до 12-летнего бейсболиста Лью Алсиндора.

"Я видел тысячи парней до и после Конни, но ни один из них с ним не сравнится. Турнир Ракер-парка, где я впервые его увидел не выходит из моей головы до сих пор. - говорил известный агент Спук Стегман. "Помнится я присутствовал на игре, когда в Нью-Йорк приехал Уилт Чэмберлен. Это было сразу после его невероятного дебютного сезона в НБА и немного пообщавшись со всеми он начал показывать поклонникам свои приемы в деталях, а двое парней, которых замечал, наверное, только я, стояли в стороне и будто и не замечали Биг Диппера. Они оживились лишь когда кто-то предложил сыграть: и Уилт оказался в одной команде, а Конни и парень по имени Джеки Джексон в другой. Увиденное поразило, кажется, только приезжих и дело совсем не в его блоке Чембсу, после которого тот, разозлившись, вбивал данки один за другим, невероятных алей-упах или еще в чем-то. Просто все понимали, что этот парень, у которого тогда не было и десяти центов в кармане, определенно станет звездой НБА".

Добился немалых успехов Конни и со своей школьной командой Бойз Хай Скул, где он выступал только последние два класса (22,5 очка в среднем, включая рекордные 60 очков в один из матчей, при том, что общая результативность школьных игр того периода редко когда переваливала за сотню очков) и оба раза не только становился чемпионом штата, но и выбирался во всеамериканскую сборную страны. Хоукинс стал главной целью большинства университетов, получив больше 200 предложений стипендии, даже из колледжей, где раньше афроамериканцы еще ее не получали. Тогда в университетах из городов с клубами НБА, часто, с целью привлечения нужных игроков для последующего территориального выбора, работали представители этих самых клубов, конечно, не официально. От них Конни и узнал, что с его успеваемостью он вряд ли мог рассчитывать на спортивную стипендию в университетах из ведущих конференций. После выпуска со школы перспективный баскетболист не только выступал на разных соревнованиях с призовыми, но и брался за любую работу, чтобы оплатить учебу. В один из дней того лета Хоукинс и познакомился с неким Джеком Молинасом, а позже, и его приятелем Джо Хакеном. Эти двое совсем скоро сыграют злую шутку с очень большим количеством юных талантов, в числе которых оказался и Хоук. Конни, что неудивительно, даже не слышал о Джеке, который вынужден был завершить баскетбольную карьеру в связи с уличением его в подтасовке результатов игр, а тогда работал агентом и адвокатом. Хоукинс признался, что в то время не знал даже каких-то принципов тотализатора и как на этом можно было заработать. Вместе с организовавшим все Хакеном, доверчивый юноша объездил девять университетов, где они вместе изучали условия учебы.

Во избежание войны предложений Хоук в конце лета выбрал Айову, где он согласился первые полгода работать на автозаправке, после чего ему пообещали предоставить грант. Зимой, во время перерыва во Фрешмен-лиге, в которой выступали первокурсники со всех конференций, он отправился на каникулы домой к семье. Расплатившись со всеми долгами в Нью-Йорке, Конни осознал, что ему не хватает денег, чтобы просто вернуться. Он позвонил по единственному номеру, который знал. Последний принадлежал Хакену и тот согласился дать Хоукинсу взаймы $210, ставшие главным аргументом в суде. Когда весной вспыхнул скандал со ставками следователям было уже неважно, что брат Конни Фил отдал эти деньги всего через месяц, а сам Хоукинс даже не тренировался с основной командой Айовского университета, одним из участников дела. Обвинительный приговор Хакену и Молинасу был вынесен 24 мая 1961 года не содержал фамилии игроков, однако 47 студентов в согласованном решении NCAA вынуждены были покинуть свои учебные заведения. "Что я тогда чувствовал? Мне было 17, я жутко боялся. Знаю, вы думаете я во всем этом замешан, но я ничего не знал. Клянусь не знал". Несколько месяцев по возвращении в Нью-Йорк Хоуку пришлось отмываться от грязи фигуранта тотализатора. "Никто не хотел иметь с ним ничего общего, даже бывшие друзья смотрели на Конни с пренебрежением". - вспоминал тот самый Джексон. "Я вообще удивляюсь как он не подсел на наркотики, продававшиеся у половины его соседей. Да, тренировался он также в одиночку".

Хоукинс от безысходности (с подачи НБА даже Восточная лига запретила своим командам подписывать игрока) и просто чтобы обеспечивать семью принял решение выступать в только что созданной Эйбом Саперстейном АБЛ. Питтсбург Ренс предложили баскетболисту $6500 в год, однако зарплатам в лиге, приносились в жертву любые мелочи, вплоть до обедов игроков. Организация имела ужасную структуру и вызывала у большинства специалистов снисходительное отношение (из-за того, что у многих клубов лиги не было своих арен и им порой приходилось играть просто на улице, она, в узких кругах, имела шуточную расшифровку American Bushball League). Несмотря на все, форвард ожидаемо стал MVP первого сезона лиги, получив максимально возможное количество голосов. "Конни выходил на паркет с потухшими глазами, но даже это не мешало ему набирать по 30 очков за 20 минут. Некоторым парням просто хотелось уйти, но они оставались ради тренировок". Однако так же ожидаемо организация уже на второй год существования обанкротилась, а Хоук стал выступать за Гарлем Глобтроттерс, с которыми контактировал еще до АБЛ. Путешествовал Хоукинс целых четыре года и очень неплохо подходил под стиль выставочной команды. "Сломанный где-то в Восточной Европе безымянный палец левой руки, 70-тысячная Маракана и лучшие годы в карьере" - так ответил Конни на вопрос о том, какой след оставили в его жизни Троттерс, а позже Нью-Йорк Уизардс. И хотя это было всего-навсего шуткой, ему действительно не хватало многого: конкуренции, игры на своем уровне, признания.