Кубок Стэнли - Испанка 2:3

Один человек  может изменить ход мировой истории. Вспомните хотя бы Чингисхана. А вот мало кому известный Альберт Гитчелл стал косвенной причиной смерти в разы большего числа людей, чем кровавый Потрясатель Вселенной. Все началось весной 1918 года в военном лагере Фэнстон в штате Канзас. 11 марта рядовой Гитчелл проснулся с ломотой в теле, лихорадкой, жаром и болями в горле. Альберт оделся и хотел приступить к исполнению своих обязанностей. Больной рвался на свой пост, несмотря на то, что его шатало, голова кружилась, а к горлу подступала тошнота. Гитчелл нетвердой походкой пошел к своей цели – к рабочему месту.

К счастью, сослуживцы заметили его состояние и отправили товарища в госпиталь. Если бы они не проявили бдительность, последствия для всего человечества могли бы стать еще фатальнее. В госпитале оказалось, что температура тела Альберта подскочила до 40 градусов. Он буквально захлебывался от тяжелого кашля,  а лицо страшно посинело.

Руководство оперативно приняло  решение изолировать Гитчелла и поместить на карантин. Администрация все сделала правильно. Но, к сожалению, было уже поздно что-то изменить. И старуха с косой радостно потирала руки, предчувствуя невероятную жатву. Дело в том, что Гитчелл работал поваром в одном из крупнейших лагерей США для отправки солдат в Европу, и болел он уже много дней. Как настоящий мужчина, Альберт думал, что это просто грипп, с которым он легко справится. Но Гитчелл ошибся, он стал нулевым пациентом одной из самых чудовищный пандемий в истории – испанского гриппа.

В форте оказалась идеальная среда для распространения смертельного заболевания. Там было около 50 000 солдат, ждавших своего отправления на поля Первой мировой войны. Американские солдаты оказались в Европе весной 1918 года. Тела этих воинов стали настоящим ящиком Пандоры. Его даже не пришлось открывать. Он открылся сам и начал свой смертельный марш земным шаром. Почему же руководство решило оправить войска в Европу, несмотря на то, что к концу апреля в лагере насчитывалось уже 1127 больных?  

Высокая медицинская комиссия, обследовав пациентов, пришла к заключению, что это просто пневмония. Даная ошибка имела катастрофические последствия для миллионов людей.  Весной 1918  года американские войска прибывали на фронт со скоростью 10 000 солдат в день. А к лету во Франции насчитывалось уже около 2 миллионов янки. Они не только стали тем ломом, против которого Германия не нашла приема, но и создали идеальную среду для распространения вируса. Американцы также помогали развозить войска по домам.

Возвращавшиеся солдаты везли с собой ужасного гостя, о котором не подозревали. Вскоре из Франции и Испании начали приходить ужасающие новости. На гражданке люди начали гибнуть еще быстрее, чем в печально известных траншеях Первой мировой.

Почему испанка, спросите Вы? Дело в том, что в то время военная цензура стран-участниц Первой мировой, боясь упадка боевого духа, пресекала на корню информацию о начавшейся в войсках эпидемии. А вот нейтральная Испания не имела причин утаивать шило в мешке. Так, 31 мая 1918 в одной из мадридских газет появилась следующая заметка: «Испанская эпидемия: более ста тысяч заболевших. Не работает телеграф, закрыты театры». В Испании тогда заразились 8 миллионов человек (39 % населения страны). Грипп не пощадил даже короля Альфонсо XIII. К счастью, он выжил. В Нью-Йорке так боялись испанки, что осенью 1918 года полицейские арестовали более 500 человек за то, что те плевали на тротуар.

Симптомы недуга в начале заболевания были такими же, как у обычного гриппа. Однако смертность от новой чумы оказалось намного выше. Испанка молниеносно сжигала человека, который еще вчера отличался невероятным здоровьем. С утра больной  чувствовал легкое недомогание, а уже к вечеру начинался кровавый кашель. А через пару часов экс-пациент перемещался с больничной койки в морг.

Александр Флеминг еще не успел открыть пенициллин. Поэтому эскулапы, поняв тщетность своих усилий, ставили крест на больных и все ресурсы бросали на то, чтобы испанка не распространялась. Интересно, что пандемия поражала вовсе не стариков и детей, а физически крепких людей в возрасте 20-40 лет. К тому же, быстротечность недуга не позволяла нормально его препарировать и найти вакцину. Польские врачи честно сознались в собственном бессилии: «Лекарства от гриппа нет, сыворотка не дает результатов.

Кроме мер предосторожности, других средств от болезни мы не знаем, и, наверное, скоро и не узнаем». Весной 1919-го эпидемия исчезла так же неожиданно, как и появилась. Испанкой переболел практически каждый третий житель Земли – около 550 млн. человек.  Число умерших оценивают от 17 млн. до 100 млн. человек. Испанка по количеству жертв сумела перещеголять даже Первую мировою войну.

До поры до времени пандемия не оказывала влияния на битву за Кубок Стэнли в 1919 году. В противостоянии за хоккейный Грааль схлестнулись победители NHL и PCHA (Pacific Coast Hockey Association). В последней принимали участие как канадские, так и американские команды. В каждой лиге соревновалось по три коллектива, сыграв между собой по 18 матчей в NHL и 20 в PCHA. В Северной Америке уже начали забывать об испанке и болельщики толпами валили на новенькую арену в Сиэтле, надеясь увидеть очередную победу своих любимцев в противостоянии с Монреаль Канадиенс. Два года тому назад местные Метрополитенс уже нокаутировали в финале канадцев 3:1.

Экспертам было трудно назвать фаворита этого противостояния. Все-таки немного большие шансы на титул давало Метрополитенс преимущество домашней площадки. Накануне финала канадцы получили помощь оттуда, откуда не ожидали. Одну из главных звезд Сиэтла Берни Морриса судили за дезертирство из армии. Хоккеист получил два года. Срок он должен был отбыть в легендарном Алькатрасе. Но уже к осени 1919 Берни перевели в армейское подразделение, а в марте 1920 Моррис получил почетную отставку.

Согласно тогдашним правилам, все матчи должны были пройти в Сиэтле, а чашу получала команда, взявшая три игры. К сожалению, победителя так и не удалось определить, так как свое веское слово снова сказала испанка. Пандемия опять вернулась. Так, в первом квартале 1919 года в Сиэтле от нее умерло около 5 тысяч людей.

Если бы хозяином финала оказался Монреаль, это тоже бы ничего не изменило, с портов в этом городе, Квебеке и Галифаксе пандемия перемещалась по территории Канады со скоростью лесного пожара. Об отмене стартующего 19 марта финала никто даже не заикался. Как и предсказывали, в первом и третьем матчах легко победили хозяева. Почему же Сиэтл должен был побеждать в этих играх? Дело  в том, что те поединки проходили по правилам PCHA. А вот во втором и четвертом матчах уже Хабс чувствовали себе, словно рыба  воде. Ведь в действие вступали правила NHL.

Неудивительно, что Монреалю удалось восстановить статус-кво. Правда, им для этого понадобилось 5 матчей. Четвертая игра считается одной из величайших в истории хоккея. Она закончилась с невероятным счетом 0:0. Даже два 10-минутных овертайма не помогли командам размочить Гарри Холмса или Жоржа Везину.

Правда, в конце первого периода Калли Уилсон из Сиэтла забросил шайбу, но рефери отменил ее, утверждая, что уже дал свисток об окончании 20-минутки. Если бы арбитр засчитал эту шайбу, возможно бы не было никаких смертей, но история не терпит сослагательного наклонения. Под занавес второго овертайма уже Монреаль мог склонить чашу весов в свою пользу, но форвард канадцев промахнулся на несколько дюймов. После финального свистка все игроки рухнули на лед. Болельщики наградили лежащих героев продолжительной овацией. Они по достоинству оценили бой, который им подарили бесстрашные хоккеисты.

Между четвертым и пятым поединком разгорелась дискуссия о том, по каким правилам должна проходить следующая игра. Канадиенс доказывали, что раз четвертый матч окончился вничью, то в пятой тоже должны действовать правила NHL. Понятно, что Сиэтл стоял горой за регламент PCHA. Оргкомитет счел аргументы канадцев более весомыми. Правда, было внесено существенное изменение. Больше не могло быть никаких ничьих. Командам предстояло играть столько времени, сколько потребуется, пока не будет выявлен победитель. После двух периодов казалось, что Сиэтл уже может открывать чемпионское шампанское – Метрополитенс вели 3:0. Но в третьей 20-минутке ход игры развернулся на 180 градусов. Сиэтл оставили последние силы. Монреалю в период с 4-й по 17-ю минуту удалось восстановить паритет. Командам пришлось играть очередной овертайм. В дополнительном периоде победу гостям принес бросок Джека Макдональда.

Это была очень драматичная шайба. За несколько секунд до решающего попадания, Калли Уилсон рухнул от истощения на лед и из последних сил поехал на скамейку запасных, прося Фрэнка Фойстона, который забил 9 из 19 голов Сиэтла в серии, заменить его. Но форвард был настолько измотан, что не мог даже подняться с лавки, не говоря уже об игре. Так Монреалю удалось реализовать непредвиденное большинство. Возможно, Джек Уолкер сумел бы остановить прорыв Макдональда, однако сломал конек и уже не смог ничего поделать с форвардом Хабс.

Если не знать о дальнейших событиях, можно было бы говорить о том, что фортуна помогала канадцам. Но какое тут к черту везение. После пятой игры Фойстон и Уилсон оказались в больнице, а нескольких игроков пришлось выносить с Арены, потому что они не могли двигаться. Через три дня командам предстояло скрестить клюшки в решающей шестой игре. Но матч пришлось отменить за 5,5 часов до его начала. После пятой игры 5 игроков Монреаля лежали в больнице с температурой от 38,3 до 40,6 градуса.

Лидером в этой неприятной номинации стал защитник Джо Холл. Пятеро других игроков  Хабс тоже чувствовали себе не совсем здоровыми. Одной из главных причин болезни канадцев стало то, что в том году в штате Вашингтон ударили непривычные для весны морозы. Так, столбик термометра часто снижался к отметке минус 30. Еще одним из факторов, умноживших на ноль иммунитет атлетов, стали три невероятно изматывающих овертайма.

К шестому матчу в обойме Монреаля из 13 бойцов осталось только трое. Поэтому Канадиенс решили выбросить белый флаг. Когда менеджер и владелец Монреаля, Джордж Кеннеди, который сам заразился испанкой, сообщил тренеру Сиэтла Питу Малдуну о капитуляции своего клуба, тот благородно отказался от сомнительной чести выиграть трофей таким способом. Он предложил канадцам усилиться игроками Виктория Аристократс. Аристократы в том сезоне оказались главными лузерами PCHA.

Однако в ситуации, в которой оказались Хабс, для них каждый игрок был на вес золота. Согласно другой версии, именно Кеннеди, получив отказ от Малдуна принять титул без борьбы, предложил подключить хоккеистов Виктории. Как бы там ни было на самом деле, шеф PCHA Фрэнк Патрик отказал канадцам. 1 апреля болельщики, предвкушая финальный акт драмы, увидели на дверях Ледовой Арены Сиэтла следующее объявление: «Только через две или три недели хоккеисты гостей снова смогут играть. Из-за этого серия аннулирована при счете 2:2».

«Это самая невероятная серия в истории спорта. Инцидент следовал за инцидентом. И со временем они превратились в настоящий снежный ком, который похоронил возможность определить нового обладателя Кубка Стэнли. Нам очень неприятно, что болельщики в Сиэтле лишены возможности увидеть решающий матч, в победе в котором они были уверены на все сто (6-й матч разыгрывался бы по правилам PCHA). Из-за болезни канадцев игру пришлось отменить. Хотелось бы закончить на мажорной ноте – хоккеисты Монреаля пошли на поправку», – писал «Edmonton Journal» 2 апреля. К сожалению, эта оптимистическая информация не соответствовала действительности.

Кеннеди тоже старался приуменьшить масштабы болезни. Он послал в канадские СМИ телеграмму о том, что: «Команда чувствует себя гораздо лучше. Только несколько игроков страдают от легкого недомогания. Но поверьте мне, у них ничего серьезного. Температуру врачам удалось сбить, остался только небольшой насморк. И я уверен, что через несколько дней они уже смогут сыграть в хоккей». За давностью лет трудно установить, делал ли Кеннеди хорошую мину при плохой игре, или ему приказали держать язык за зубами. Джордж сам балансировал между жизнью и смертью и клуб даже вызвал на помощь жену владельца, чтобы она оказала моральную поддержку мужу.

5 апреля стало очевидно, что ни о каком возобновлении серии не может быть и речи. В тот день умер Джо Холл. Защитник Монреаля заслуженно носил кличку Плохиш. Он считался главным грубияном NHL. В сезоне 1917-18 Джо получил 100 штрафных минут в 21 матче, а в своем последнем сезоне – впечатляющие 135 минут в 16 играх, обойдя своего ближайшего преследователя почти вдвое. Холл часто страдал из-за своей репутации: судьи считали его хулиганом и никогда не закрывали глаза на мелкие прегрешения, которые часто сходили с рук другим игрокам. Джо родился в 1881 году в английском Стаффордшире. В детстве семья иммигрировала в Виннипег.

Худощавый, но мускулистый, Джо играл в хоккей, как в регби. Защитник часто использовал клюшку в качестве меча. Плохиша дисквалифицировали в высшей лиги Манитобы еще до того, как он стал достаточно взрослым, чтобы голосовать.  В 1905 году Холл подписал контракт с командой  Портедж Лейкс (штат Мичиган), которая играла в новообразованной Международной Профессиональной хоккейной лиге. Уже в первом своем полноценном сезоне Джо пустился во все тяжкие. Он заработал 98 штрафных минут в 20 играх («лучший» результат в лиге). Однако Плохиш также хорошо умел играть в хоккей – с 33 шайбами Холл стал главным бомбардиром  команды.

Как и многих тогдашних звезд, Джо можно назвать типичным наемником, он выступал там, где платили больше. Плохиш менял клубы, словно перчатки, пока надолго не остановился в Квебек Буллдогс, с которыми взял два Кубка Стэнли в 1912 и 1913 годах.

Холл, конечно же, не забывал о своих бойцовских навыках. 22 января 1910, еще играя за Монреаль Шемрокс, защитник стал участником знаменитой схватки с Фрэнком Патриком. Джо получил несколько рассечений, кровь заливала ему глаза, но он продолжал наносить удары противнику. Лига оценила этот «подвиг» Плохиша 100-долларовым штрафом и недельной дисквалификацией. Дальше – больше. В 1913 году Холл вырубил рефери, вследствие чего Лига штрафанула Плохиша на 50 баксов. На этом неприятности для тафгая не закончились. Владелец Бульдогов был настолько взбешен этой выходкой Джо, что оштрафовал защитника на 100 зеленых. В 1913 Ньюси Лалонд приложился клюшкой по голове Холла. Плохишу пришлось накладывать 8 швов. Джо недолго пришлось ждать реванша. Уже через две недели он отомстил Ньюси. Тот отделался 10 швами.  

Как-то в домашней игре Холл набросился сразу на двух игроков Торонто Аренас. Фанаты завелись не на шутку, забросав гостей стульями и бутылками. Полиция не смогла погасить этот пожар, из-за чего матч пришлось остановить. Игроки Торонто, покинув арену, попали из огня в полымя. Около вокзала толпа болельщиков Бульдогов сильно покусала гостей. Холл присоединился к Канадиенс после того, как Квебек приостановил свою деятельность в связи с тем, что прочно сел на финансовую мель.

В 1919 году Джо мечтал о своем четвертом титуле. Но все для Плохиша закончилось намного печальнее. 5 апреля он умер в одиночестве в больнице Сиэтла. Жена и трое детей Холла мчались со всех ног, чтобы поддержать его в борьбе с испанкой. Но они не успели. В пути Холлы получили телеграмму о смерти Джо.

Жизнь вдовы Холла не менее трагична, чем его самого. Клэр Александер, школьная учительница из Брэндона, теперь вынуждена была в одиночку заботиться о семье. Плохиш не оставил жене больших сбережений. Зарплаты профессиональных хоккеистов в те времена были смехотворно малы. К тому же, не забывайте, что Джо часто недосчитывался сотен долларов из-за своего буйного нрава. Плохиш даже подрабатывал продавцом, разъезжая в межсезонье по американским прериям и предлагая клиентам табачные изделия. Чтобы поддержать вдову в 1920 году в нескольких канадских городах устроили показательные игры в честь Холла.

Они принесли разочаровывающие 2 153 доллара (эквивалент современных 27 000 зеленых). Семейство Патриков, которые владели PCHA подкинули еще 5 сотен, а вот родная NHL не дала ни цента. Клэр получала небольшие процентные платежи около декады. Но в 1930 году и этот маленький денежный ручеек пересох – благотворительный фонд, помогавший вдове Холла, канул в Лету вследствие того, что канадская Guaranty Trust Co. оf Brandon стала одной из многочисленных жертв Великой депрессии. Чтобы свести концы с концами, Клэр приходилось вкалывать в начальной школе, однако там платили сущие крохи.

К сожалению, неприятности вдовы Холла на этом не закончились. Она прожила достаточно долгую жизнь, чтобы стать свидетелем еще одной семейной трагедии. Внук Плохиша Джозеф подавал большие надежды в Университете Британской Колумбии. Тренеры дрались за право иметь в своем распоряжении талантливого футболиста, легкоатлета, баскетболиста, бейсболиста. Наставники предлагали Джозефу сконцентрироваться на чем-то одном, обещая в будущем золотые горы. 

Однако он так и не успел сделать свой выбор. У внука Холла развилась опухоль позвоночника, которая парализовала юношу ниже пояса. Джозеф не опустил руки и занялся спортом на инвалидных колясках. Но тут его настиг финальный удар – в 21-летнем возрасте парень умер от рака.

19 октября 1921 скончался владелец Монреаля Джордж Кеннеди, который так и не смог полностью восстановиться от испанки. Ему было всего 39. Спустя 15 дней жена Джорджа продала Хабс за 11 тысяч долларов.  До поры до времени финал 1919 года не нашел своего отображения на главном хоккейном трофее. Только в 1948 году на обновленном Кубке Стэнли выгравируют надпись:

1919

Монреаль Канадиенс

Сиэтл Метрополитенс

Серия не завершена.

Владимир Войтюк, iSport.ua