Борис Проценко: "Играя в Украине, останусь скаутом НХЛ"
РУКА ВЫГНУЛАСЬ В ОБРАТНУЮ СТОРОНУ
- Борис, в Кубке Украины вы играли за киевскую команду «Беркут». «Подол» в принципе можно считать наследником этой команды. Значит, ваше имя в заявке неслучайно?
- Не могу сказать, что «Беркут» и «Подол» - это одно и то же. У команды новые акционеры. Привлечены пять игроков из «Беркута», все остальные ребята собраны заново. У нас новая команда, абсолютно новая структура. Селекция будет круглогодичной, качество которой будет зависеть от уровня финансирования. Мы нацелены на выигрыш чемпионата Украины.
- Как собираетесь совмещать игры в чемпионате с работой восточноевропейского скаута «Даллас Старз»?
- Увы, все матчи сыграть не смогу. Точно буду с командой в играх плей-офф, а в регулярном чемпионате все будет зависеть от календаря соревнований. Стану строить свой график исходя из расписания игр. Попытаюсь успевать на два фронта.
- Наверняка отдаете себе отчет, в каких ледовых дворцах придется играть. На «Авангарде», к примеру, во время матча могут смело летать голуби… Реалии украинского хоккея вас не пугают?
- Дело в том, что сейчас ведутся переговоры с «Терминалом». Надеюсь, администрация броварской арены пойдет на уступки и не установит заоблачные цены, как в случае с «Соколом». У нас же совсем молодая команда. Очень бы хотелось провести весь сезон на этой арене, хотя мы не сбрасываем со счетов и «АТЭК», который сейчас на реконструкции.
- 45-летний Доминик Гашек до сих пор играет. Вы же вроде закончили профессиональную карьеру хоккеиста в возрасте 28 лет…
- Я тогда играл в минском «Динамо». В матче с Ригой в первом раунде плей-офф чемпионата Белоруссии получил сильный удар в правый локоть. А в финале против «Юности» после столкновения с защитником травмированную руку выгнуло в другую сторону. Оказалось, что я надорвал связки со всех сторон локтевого сустава. Руку до сих пор не могу иногда разогнуть.
- Четыре года назад эта травма поставила крест на вашей профессиональной карьере игрока. Как же сейчас будете играть?
- После травмы в 2006-м потребовалось три года, чтобы без операции рука зажила. Сейчас все более или менее, но я еще не даю больших физических нагрузок. Понемногу рука набирает силу, и я думаю, все будет нормально. Тем более, после каждой игры у меня есть неделя для восстановления.
ИЗ ПИТТСБУРГА УЕЗЖАЛ С ГОРЬКИМ ОСАДКОМ
- Давайте поговорим о вашей второй профессии - скаутинге. Как попали в селекционеры «Далласа»?
- Когда получил эту злосчастную травму и уже не мог играть на профессиональном уровне, мой агент узнал, что «Далласу» нужен скаут в России и посоветовал позвонить в «Старз». Английский я знаю, набрал нужный номер и оставил сообщение заместителю генерального менеджера. Вскоре мне перезвонили. Потом протестировали.
- И каким же образом вербуют в скауты? Что представляет собой тестирование?
- В моем случае главный скаут повел меня на игру, перед стартом указал мне номера троих игроков. Я должен был потом полностью описать их плюсы и минусы, как они видят поле, какими техническими навыками обладают… Это я и сделал. Наши мнения совпали, и с этого момента мне предложили контракт. Я уже пять лет работаю.
- Ваша зона ответственности только Восточная Европа. Отслеживать тут юные дарования, наверное, тяжелее, чем в Канаде или Штатах?
- В основном под моей опекой Россия и Белоруссия. За эти зоны я отвечаю, и мое слово здесь главное. Но я езжу также на чемпионаты мира и турниры сборных, чтобы сравнить потенциал и уровень игроков России и, например, Швеции, Финляндии или Чехии. Моя задача - выстроить хоккеистов в рейтинге от 1 до 150, поставить каждого на свою ступень - собственно, подготовить список для драфта, который проходит летом. Для этого я должен видеть всех игроков. Надо досконально знать «своих» и потом сравнивать их с «чужими». Из Канады или США «попасть на карандаш» к скауту НХЛ действительно проще. Скауты ведь видят, что ты еще совсем юным покинул родной дом и приехал играть в Северную Америку, значит, ты уже адаптируешься к новой культуре, учишь язык. Хоккеисты в Америке постоянно в центре внимания. А вот с российскими талантливыми юношами вопрос усложнился с открытием Континентальной хоккейной лиги. Договоров никаких же нет.
- Насколько номер драфта, под которым выбирают игрока, влияет на его дальнейшую судьбу?
- Кроме первых - никак не виляет. Главное, чтобы команда дала шанс сыграть. Драфт - это только начало пути, тебе дают понять, что в тебе заинтересованы и что у тебя есть шанс попасть в клуб НХЛ. Далее должна начинаться серьезная работа. Но многие ребята думают, что драфт - это уже все. В Штатах есть своя структура. Многие клубы НХЛ хотят, чтобы молодой игрок максимально адаптировался в их клубном хоккейном мире. Зачастую с задрафтованными хоккеистами подписываются трехлетние контракты, и парни выступают в фарм-клубах основной команды, в АХЛ. Увы, не все выдерживают. Особенно наши хоккеисты, с постсоветского пространства. На определенном этапе, например, когда товарищей по фарм-клубу начинают вовлекать в игры за главную команду, а его нет, возникают обиды на клуб, на лигу. Молодые убеждены, что достойны играть в НХЛ, а их игнорируют. Вот и едут обратно в Европу, Россию, где им предлагают хорошие деньги.
- И много ваших «карандашников» за пять лет работы закрепилось в НХЛ?
- Дело в том, что окончательные решения принимает не один человек, а команда. Например, понравился мне игрок – я привезу еще одного скаута, чтобы он оценил хоккеиста, потом еще один мой коллега приедет на «смотрины». Если мы втроем придем к общему знаменателю, только тогда будет принято решение о конкретном исполнителе. Не ранее. За последние пять лет порядка восьми «моих» играют в НХЛ, и очень здорово играют. На сегодняшний день на подходе к НХЛ чех Томас Виноур. В этом году мы взяли на драфте в первом раунде вратаря юношеской и молодежной сборных США Джека Кэмпбелла. Могу сказать, что после чемпионатов мира финальный доклад про него делал я. Таких примеров много. Практически все игроки проходят через мои руки.
- Учитывая тенденции нашего хоккея, отечественные хоккеисты когда-то смогут стать интересными заокеанским скаутам?
- У нас есть талантливая молодежь. Это абсурдно звучит, но при работе однойдвух школ в Украине у нас появляются талантливые ребята. Просто они уезжают из страны в 12-13 лет. У клубов КХЛ же есть селекционная работа. Приезжают на турнир дядьки и предлагают мальчику уехать в их школы-интернаты. Малыш едет, растет, а в 16 лет получает российское гражданство и потом уже никто и не вспоминает, что он был выращен в Украине. И таких ребят много - Николай Жердев, Михновы… Это киевские ребята, которых вытащили в «Северсталь», в Ярославль.
- В 1996-м под номером 77 вас на драфте выбрал «Питтсбург Пингвинз». Именно в фарм-клубе этой команды вы играли. В структуре «Питтсбурга» вам работы не нашлось?
- Я и не спрашивал. Из Питтсбурга уезжал с горьким осадком на душе.
- Из-за главного тренера «пингвинов» Константина, который так и не дал вам сыграть в НХЛ?
- При Кевине меня как раз и вызвали из АХЛ. Впервые подняли в основной клуб в регулярном чемпионате, но я получил травму мениска - пришлось делать операцию. Второй раз меня заявили в основной состав уже в серии плей-офф: только к тому времени закончился процесс восстановления после операции. Я был в заявке «Питтсбурга» весь сезон, везде ездил с командой. Был в Торонто, в Нью-Джерси, сидел на скамейке. Надо мной парни по команде шутили, мол, у тебя самые лучшие зрительские места, видишь все. Нас двое таких было, еще защитник Крисс Кэлэхер. Я его, кстати, на последнем драфте видел. Крисс работает на скаутскую службу «Миннесоты». Я был недоволен тем, что клуб не захотел дать мне шанс. Очень сильный состав на тот момент был у «Питтсбурга», и меня постоянно оставляли в фарм-клубе, мол, играй-играй-играй. Я хотел продвижения. К тому же у меня возник конфликт с тренером фарм-клуба, я попросил обмена. Знаю, что были команды, которые предлагали «Питтсбургу» обменять меня, но в клубе придерживались жесткой политики - либо будешь играть у нас, либо нигде. После этого я доиграл контракт и уехал в Россию.
НА ПАСПОРТ СМОТРЯТ В ПОСЛЕДНЮЮ ОЧЕРЕДЬ
- В целом в АХЛ и Ист-Кост Лиг вы провели восемь сезонов. Лиги фарм-клубов также популярны, как НХЛ?
- Конечно. В АХЛ постоянный ажиотаж, это как мини-НХЛ. Там пониже уровень мастерства, но скорости, рисунок игры - все, как в НХЛ. Это трамплин для молодых игроков, для того, чтобы они подготовились к Национальной лиге. Там, в АХЛ, делают шоу, чтобы на матчи приходили семьями. И за билеты платить надо сравнимо небольшие деньги - 10-30 долларов. Для детей предусмотрены различные развлекательные программы, конкурсы, им бесплатно раздают шарики, хот-доги продают по одному доллару (а вообще он стоит три с полтиной). Детям нравится, потом они уже сами вытаскивают родителей на хоккей. Еще очень часто организовывают социальные акции. Например, зрителей предупреждают заранее, чтобы они с собой на игру взяли по мягкой игрушке, и когда местная команда забивает первый гол - все выбрасывают их на лед. Потом игрушки собирают, и игроки отвозят их в детские дома, госпитали. Не понимаю, почему в России до сих пор такого нет.
- Значит, зрителей много ходит? С посетителями матчей чемпионата Украины при всем желании такую акцию не провернешь…
- На матчи АХЛ ходят восемь-десять тысяч зрителей. Игрушек, понятно, много можно собрать. В Украине же никто не занимается популяризацией хоккея. Когда в Украине будут хорошие дворцы, может, что-то поменяется.
- Часто говорят, что в Национальной лиге имеют место кланы граждан одной страны. В АХЛ хоккеисты тоже «кучкуются» по паспорту?
- В то время, когда я попал в «Питтсбург», в первой команде уже было семеро русских и пятеро чехов. Добавились еще мы, молодые - трое русских, трое чехов и словак. Большая такая европейская колония. Поначалу мы больше только со «своими» общались, но потом как-то это все улетучилось. Многое зависит от человека. Я, в принципе, общался со всеми свободно. Наверное, на старте все упирается в знание английского.
- Со стороны тренерского штаба чувствовался дележ на «наших» и «ваших»?
- На тебя в первую очередь смотрели как на хоккеиста, что ты можешь принести в команду, чем ей помочь, а уже потом на твои личные человеческие качества и гражданство в паспорте. Никаких дифференциаций не было ни со стороны игроков, ни со стороны тренерского штаба. Только по принципу, кто приносит больше пользы.
- Какой матч, проведенный за океаном, больше всего запомнился?
- За сезон там проводишь восемьдесят игр. Мне особо запомнилась первая предсезонная игра за «Питтсбург» в Детройте. Там против нас играли Стив Айзерман, Брендан Шэнахэн, Крис Осгуд. Я тогда шайбу забил, но ее не засчитали, потому что наш игрок находился в площади ворот.
В ХАБАРОВСКЕ ДУМАЛИ, ЧТО БУДУ ТВОРИТЬ ЧУДЕСА, КАК ГРЕТЦКИ
- Заокеанский хоккей вам стал ближе. Не повлиял ли этот фактор на то, что не удалось проявить себя в России?
- Конечно, североамериканский стиль более острый, зрелищный. Меньше коробки и за счет этого много выходов один на один. Сделал два шага, и вот они ворота, уже можно атаковать. А в России обыграл в углу, а потом еще полкилометра надо ехать к воротам. В Америке силовой хоккей. Зазевался - и тебя уже снесли А в России многие игроки вообще не знают, что это такое. Я вернулся в 22 года. Мне предложили очень хороший контракт в Хабаровске. Тренеры видели меня безоговорочным лидером не только команды, но и всей лиги, думали, что начну творить чудеса, как Уэйн Гретцки. Но я привык к американскому стилю игры. Да и не был в хорошей форме.
- Тяготение к североамериканскому стилю, все же, не помешало вам здорово выступать за сборную. В 2002-м на чемпионате мира в Швеции, вы едва не «похоронили» сборную России. Именно вас признали лучшим игроком команды Анатолия Богданова…
- Хорошая команда у нас была. Я жалею даже не об игре с россиянами, а о том, что упустили победу во встрече со словаками. При счете 4:4, когда пошли последние четыре минуты, игрок соперника грубо толкнул меня, я отмахнулся и был удален. Словаки в большинстве забили нам пятый гол. Нам не хватило одного очка, чтобы на восьмое место турнира попали мы, а не сборная России. А могло произойти историческое событие - попадание в восьмерку!
- Борис, вы никогда не отказывались играть за сборную. Как думаете, почему сейчас игроки из топ-чемпионатов не рвутся облачаться в национальные цвета?
- Сейчас другие ценности. Федотенко и Поникаровский уже живут в США, Канаде. Семьи у них там. Мне понятно, почему игроки НХЛ не едут на чемпионат в группу В после сезона игр в НХЛ. Не все канадцы находят мотивацию, чтобы ехать на чемпионат мира в группу А за золотыми медалями. С одной стороны, я это понимаю. С другой, играть за сборную - это решение сугубо личное. Сейчас все кричат, что надо играть для страны, но ведь страна для хоккея делает не много. Хотелось бы, чтобы государство обратило внимание на детский хоккей. Разрыв между хоккейными поколениями уже даже не десять лет. Кое-кто считает, что если государство для хоккея ничего не делает, зачем его поддерживать. Наверное, на эту проблему обратят внимание тогда, когда украинский хоккей упадет ниже плинтуса, и мы будем играть с Уругваем или Ямайкой. Обидно, что у нас игра, которая еще несколько лет назад была в элите, в топ-десятке лучших команд мира, сейчас в таком состоянии.
- Борис, в Кубке Украины вы играли за киевскую команду «Беркут». «Подол» в принципе можно считать наследником этой команды. Значит, ваше имя в заявке неслучайно?
- Не могу сказать, что «Беркут» и «Подол» - это одно и то же. У команды новые акционеры. Привлечены пять игроков из «Беркута», все остальные ребята собраны заново. У нас новая команда, абсолютно новая структура. Селекция будет круглогодичной, качество которой будет зависеть от уровня финансирования. Мы нацелены на выигрыш чемпионата Украины.
- Как собираетесь совмещать игры в чемпионате с работой восточноевропейского скаута «Даллас Старз»?
- Увы, все матчи сыграть не смогу. Точно буду с командой в играх плей-офф, а в регулярном чемпионате все будет зависеть от календаря соревнований. Стану строить свой график исходя из расписания игр. Попытаюсь успевать на два фронта.
- Наверняка отдаете себе отчет, в каких ледовых дворцах придется играть. На «Авангарде», к примеру, во время матча могут смело летать голуби… Реалии украинского хоккея вас не пугают?
- Дело в том, что сейчас ведутся переговоры с «Терминалом». Надеюсь, администрация броварской арены пойдет на уступки и не установит заоблачные цены, как в случае с «Соколом». У нас же совсем молодая команда. Очень бы хотелось провести весь сезон на этой арене, хотя мы не сбрасываем со счетов и «АТЭК», который сейчас на реконструкции.
- 45-летний Доминик Гашек до сих пор играет. Вы же вроде закончили профессиональную карьеру хоккеиста в возрасте 28 лет…
- Я тогда играл в минском «Динамо». В матче с Ригой в первом раунде плей-офф чемпионата Белоруссии получил сильный удар в правый локоть. А в финале против «Юности» после столкновения с защитником травмированную руку выгнуло в другую сторону. Оказалось, что я надорвал связки со всех сторон локтевого сустава. Руку до сих пор не могу иногда разогнуть.
- Четыре года назад эта травма поставила крест на вашей профессиональной карьере игрока. Как же сейчас будете играть?
- После травмы в 2006-м потребовалось три года, чтобы без операции рука зажила. Сейчас все более или менее, но я еще не даю больших физических нагрузок. Понемногу рука набирает силу, и я думаю, все будет нормально. Тем более, после каждой игры у меня есть неделя для восстановления.
ИЗ ПИТТСБУРГА УЕЗЖАЛ С ГОРЬКИМ ОСАДКОМ
- Давайте поговорим о вашей второй профессии - скаутинге. Как попали в селекционеры «Далласа»?
- Когда получил эту злосчастную травму и уже не мог играть на профессиональном уровне, мой агент узнал, что «Далласу» нужен скаут в России и посоветовал позвонить в «Старз». Английский я знаю, набрал нужный номер и оставил сообщение заместителю генерального менеджера. Вскоре мне перезвонили. Потом протестировали.
- И каким же образом вербуют в скауты? Что представляет собой тестирование?
- В моем случае главный скаут повел меня на игру, перед стартом указал мне номера троих игроков. Я должен был потом полностью описать их плюсы и минусы, как они видят поле, какими техническими навыками обладают… Это я и сделал. Наши мнения совпали, и с этого момента мне предложили контракт. Я уже пять лет работаю.
- Ваша зона ответственности только Восточная Европа. Отслеживать тут юные дарования, наверное, тяжелее, чем в Канаде или Штатах?
- В основном под моей опекой Россия и Белоруссия. За эти зоны я отвечаю, и мое слово здесь главное. Но я езжу также на чемпионаты мира и турниры сборных, чтобы сравнить потенциал и уровень игроков России и, например, Швеции, Финляндии или Чехии. Моя задача - выстроить хоккеистов в рейтинге от 1 до 150, поставить каждого на свою ступень - собственно, подготовить список для драфта, который проходит летом. Для этого я должен видеть всех игроков. Надо досконально знать «своих» и потом сравнивать их с «чужими». Из Канады или США «попасть на карандаш» к скауту НХЛ действительно проще. Скауты ведь видят, что ты еще совсем юным покинул родной дом и приехал играть в Северную Америку, значит, ты уже адаптируешься к новой культуре, учишь язык. Хоккеисты в Америке постоянно в центре внимания. А вот с российскими талантливыми юношами вопрос усложнился с открытием Континентальной хоккейной лиги. Договоров никаких же нет.
- Насколько номер драфта, под которым выбирают игрока, влияет на его дальнейшую судьбу?
- Кроме первых - никак не виляет. Главное, чтобы команда дала шанс сыграть. Драфт - это только начало пути, тебе дают понять, что в тебе заинтересованы и что у тебя есть шанс попасть в клуб НХЛ. Далее должна начинаться серьезная работа. Но многие ребята думают, что драфт - это уже все. В Штатах есть своя структура. Многие клубы НХЛ хотят, чтобы молодой игрок максимально адаптировался в их клубном хоккейном мире. Зачастую с задрафтованными хоккеистами подписываются трехлетние контракты, и парни выступают в фарм-клубах основной команды, в АХЛ. Увы, не все выдерживают. Особенно наши хоккеисты, с постсоветского пространства. На определенном этапе, например, когда товарищей по фарм-клубу начинают вовлекать в игры за главную команду, а его нет, возникают обиды на клуб, на лигу. Молодые убеждены, что достойны играть в НХЛ, а их игнорируют. Вот и едут обратно в Европу, Россию, где им предлагают хорошие деньги.
- И много ваших «карандашников» за пять лет работы закрепилось в НХЛ?
- Дело в том, что окончательные решения принимает не один человек, а команда. Например, понравился мне игрок – я привезу еще одного скаута, чтобы он оценил хоккеиста, потом еще один мой коллега приедет на «смотрины». Если мы втроем придем к общему знаменателю, только тогда будет принято решение о конкретном исполнителе. Не ранее. За последние пять лет порядка восьми «моих» играют в НХЛ, и очень здорово играют. На сегодняшний день на подходе к НХЛ чех Томас Виноур. В этом году мы взяли на драфте в первом раунде вратаря юношеской и молодежной сборных США Джека Кэмпбелла. Могу сказать, что после чемпионатов мира финальный доклад про него делал я. Таких примеров много. Практически все игроки проходят через мои руки.
- Учитывая тенденции нашего хоккея, отечественные хоккеисты когда-то смогут стать интересными заокеанским скаутам?
- У нас есть талантливая молодежь. Это абсурдно звучит, но при работе однойдвух школ в Украине у нас появляются талантливые ребята. Просто они уезжают из страны в 12-13 лет. У клубов КХЛ же есть селекционная работа. Приезжают на турнир дядьки и предлагают мальчику уехать в их школы-интернаты. Малыш едет, растет, а в 16 лет получает российское гражданство и потом уже никто и не вспоминает, что он был выращен в Украине. И таких ребят много - Николай Жердев, Михновы… Это киевские ребята, которых вытащили в «Северсталь», в Ярославль.
- В 1996-м под номером 77 вас на драфте выбрал «Питтсбург Пингвинз». Именно в фарм-клубе этой команды вы играли. В структуре «Питтсбурга» вам работы не нашлось?
- Я и не спрашивал. Из Питтсбурга уезжал с горьким осадком на душе.
- Из-за главного тренера «пингвинов» Константина, который так и не дал вам сыграть в НХЛ?
- При Кевине меня как раз и вызвали из АХЛ. Впервые подняли в основной клуб в регулярном чемпионате, но я получил травму мениска - пришлось делать операцию. Второй раз меня заявили в основной состав уже в серии плей-офф: только к тому времени закончился процесс восстановления после операции. Я был в заявке «Питтсбурга» весь сезон, везде ездил с командой. Был в Торонто, в Нью-Джерси, сидел на скамейке. Надо мной парни по команде шутили, мол, у тебя самые лучшие зрительские места, видишь все. Нас двое таких было, еще защитник Крисс Кэлэхер. Я его, кстати, на последнем драфте видел. Крисс работает на скаутскую службу «Миннесоты». Я был недоволен тем, что клуб не захотел дать мне шанс. Очень сильный состав на тот момент был у «Питтсбурга», и меня постоянно оставляли в фарм-клубе, мол, играй-играй-играй. Я хотел продвижения. К тому же у меня возник конфликт с тренером фарм-клуба, я попросил обмена. Знаю, что были команды, которые предлагали «Питтсбургу» обменять меня, но в клубе придерживались жесткой политики - либо будешь играть у нас, либо нигде. После этого я доиграл контракт и уехал в Россию.
НА ПАСПОРТ СМОТРЯТ В ПОСЛЕДНЮЮ ОЧЕРЕДЬ
- В целом в АХЛ и Ист-Кост Лиг вы провели восемь сезонов. Лиги фарм-клубов также популярны, как НХЛ?
- Конечно. В АХЛ постоянный ажиотаж, это как мини-НХЛ. Там пониже уровень мастерства, но скорости, рисунок игры - все, как в НХЛ. Это трамплин для молодых игроков, для того, чтобы они подготовились к Национальной лиге. Там, в АХЛ, делают шоу, чтобы на матчи приходили семьями. И за билеты платить надо сравнимо небольшие деньги - 10-30 долларов. Для детей предусмотрены различные развлекательные программы, конкурсы, им бесплатно раздают шарики, хот-доги продают по одному доллару (а вообще он стоит три с полтиной). Детям нравится, потом они уже сами вытаскивают родителей на хоккей. Еще очень часто организовывают социальные акции. Например, зрителей предупреждают заранее, чтобы они с собой на игру взяли по мягкой игрушке, и когда местная команда забивает первый гол - все выбрасывают их на лед. Потом игрушки собирают, и игроки отвозят их в детские дома, госпитали. Не понимаю, почему в России до сих пор такого нет.
- Значит, зрителей много ходит? С посетителями матчей чемпионата Украины при всем желании такую акцию не провернешь…
- На матчи АХЛ ходят восемь-десять тысяч зрителей. Игрушек, понятно, много можно собрать. В Украине же никто не занимается популяризацией хоккея. Когда в Украине будут хорошие дворцы, может, что-то поменяется.
- Часто говорят, что в Национальной лиге имеют место кланы граждан одной страны. В АХЛ хоккеисты тоже «кучкуются» по паспорту?
- В то время, когда я попал в «Питтсбург», в первой команде уже было семеро русских и пятеро чехов. Добавились еще мы, молодые - трое русских, трое чехов и словак. Большая такая европейская колония. Поначалу мы больше только со «своими» общались, но потом как-то это все улетучилось. Многое зависит от человека. Я, в принципе, общался со всеми свободно. Наверное, на старте все упирается в знание английского.
- Со стороны тренерского штаба чувствовался дележ на «наших» и «ваших»?
- На тебя в первую очередь смотрели как на хоккеиста, что ты можешь принести в команду, чем ей помочь, а уже потом на твои личные человеческие качества и гражданство в паспорте. Никаких дифференциаций не было ни со стороны игроков, ни со стороны тренерского штаба. Только по принципу, кто приносит больше пользы.
- Какой матч, проведенный за океаном, больше всего запомнился?
- За сезон там проводишь восемьдесят игр. Мне особо запомнилась первая предсезонная игра за «Питтсбург» в Детройте. Там против нас играли Стив Айзерман, Брендан Шэнахэн, Крис Осгуд. Я тогда шайбу забил, но ее не засчитали, потому что наш игрок находился в площади ворот.
В ХАБАРОВСКЕ ДУМАЛИ, ЧТО БУДУ ТВОРИТЬ ЧУДЕСА, КАК ГРЕТЦКИ
- Заокеанский хоккей вам стал ближе. Не повлиял ли этот фактор на то, что не удалось проявить себя в России?
- Конечно, североамериканский стиль более острый, зрелищный. Меньше коробки и за счет этого много выходов один на один. Сделал два шага, и вот они ворота, уже можно атаковать. А в России обыграл в углу, а потом еще полкилометра надо ехать к воротам. В Америке силовой хоккей. Зазевался - и тебя уже снесли А в России многие игроки вообще не знают, что это такое. Я вернулся в 22 года. Мне предложили очень хороший контракт в Хабаровске. Тренеры видели меня безоговорочным лидером не только команды, но и всей лиги, думали, что начну творить чудеса, как Уэйн Гретцки. Но я привык к американскому стилю игры. Да и не был в хорошей форме.
- Тяготение к североамериканскому стилю, все же, не помешало вам здорово выступать за сборную. В 2002-м на чемпионате мира в Швеции, вы едва не «похоронили» сборную России. Именно вас признали лучшим игроком команды Анатолия Богданова…
- Хорошая команда у нас была. Я жалею даже не об игре с россиянами, а о том, что упустили победу во встрече со словаками. При счете 4:4, когда пошли последние четыре минуты, игрок соперника грубо толкнул меня, я отмахнулся и был удален. Словаки в большинстве забили нам пятый гол. Нам не хватило одного очка, чтобы на восьмое место турнира попали мы, а не сборная России. А могло произойти историческое событие - попадание в восьмерку!
- Борис, вы никогда не отказывались играть за сборную. Как думаете, почему сейчас игроки из топ-чемпионатов не рвутся облачаться в национальные цвета?
- Сейчас другие ценности. Федотенко и Поникаровский уже живут в США, Канаде. Семьи у них там. Мне понятно, почему игроки НХЛ не едут на чемпионат в группу В после сезона игр в НХЛ. Не все канадцы находят мотивацию, чтобы ехать на чемпионат мира в группу А за золотыми медалями. С одной стороны, я это понимаю. С другой, играть за сборную - это решение сугубо личное. Сейчас все кричат, что надо играть для страны, но ведь страна для хоккея делает не много. Хотелось бы, чтобы государство обратило внимание на детский хоккей. Разрыв между хоккейными поколениями уже даже не десять лет. Кое-кто считает, что если государство для хоккея ничего не делает, зачем его поддерживать. Наверное, на эту проблему обратят внимание тогда, когда украинский хоккей упадет ниже плинтуса, и мы будем играть с Уругваем или Ямайкой. Обидно, что у нас игра, которая еще несколько лет назад была в элите, в топ-десятке лучших команд мира, сейчас в таком состоянии.
